Дюран засмеялся и как-то переменился в лице.
— Каким бы уродом не был мой брат, нас связывали родственные узы и его смерть стала для меня неким ударом. Он не всегда был наркоманом, а я не всегда работал так, как работаю сейчас. В памяти я сохранил множество замечательных моментов. Я любил его, даже плохие обстоятельствах не могли изменить во мне эти чувства. И, черт подери, твой папочка замешан в этом.
— Ты держишь мафию? — спросила я первое, что пришло мне на ум.
— С чего ты так решила?
— Ну ты явно не в офисе работаешь. Раз твой братец был наркоманом, то и ты, верно, далеко не ушел.
— Запомни раз и навсегда: наркотики — дерьмо. Мы торгуем ими, но мы их не принимаем.
— И ты убиваешь миллионы людей по всему миру.
— Это добровольный выбор. Это бизнес. Кроме того, торговля оружием и содержание азартных клубов тоже приносит мне неплохую прибыль. Но это так, забавы ради.
— Забавы ради, — шепчу я, качая головой. На секунду я отвлекаюсь от разговора, чувствуя, как кожа покрывается мурашками. Сколько раз я лежала в больнице и молилась, молилась за свою жизнь, которая превратилась в невероятный лабиринт. Мне лишь хотелось — и я говорила об этом вслух — чтобы все стало как прежде. Стать бы маленькой девочкой, надеть легкое платьице и бежать навстречу ветру, испытывая счастье от того, что солнце свет ярче обычного. И ты понятия не имеешь, что такое проблемы и почему они появляются в обычной человеческой жизни.
— Ты станешь своего рода мотивацией. Согласится на услугу, дни будут идти быстрее. Соответственно совсем скоро он сможет тебя увидеть. Но если Серега будет тянуть резину, твое возвращение домой может затянуться. Мне не нужны его деньги, я сам могу их заработать. Насколько я заметил, он особо не торопился отдавать Володе деньги, хотя именно тебе угрожал мой братец. Именно ты оказалась в том доме.
— Что ты хочешь?
— Умница, сразу переходишь к сути дела, — улыбнулся Дюран. — Скоро состоится крупная сделка с одним влиятельным человеком. Мне необходимо легальное помещение. Место, в которое не нагрянет неожиданный рейд полиции.
— Какое помещение?
— Его клуб, например. У него там все чисто. Люди приходят послушать хорошую музыку, выпить стаканчик после напряженного дня и прочая ерунда. Мы не привлечем не нужного внимания.
Я нахмурилась.
— Он не сможет этого сделать. У папы нет клуба.
— Ошибаешься. Они у него по всей стране… Погоди, ты не знала об этом?
Ощутив, что сердце в груди заколотилось с бешеной скоростью, а перед глазами вдруг все поплыло, я облокотилась на спинку кресла и сделала несколько маленьких вдохов. Я ничего не понимала и не могла даже объяснить то, что происходило в моей голове в эту минуту.
Дюран усмехнулся. Кажется, ему нравился тот факт, что я реально жила среди чертовых тайн.
— У тебя будет достаточно времени, чтобы обдумать всю полученную информацию. Жаль, что я, возможно, подорвал твое доверие к отцу. Но так бывает, что родители скрывают от своих детей некоторые вещи, которые могли бы причинить их дражайшему ребенку вред, — проговорил он с улыбкой. — В общем, расклад такой. Устроит мне комфортную сделку — ты свободна. Не устроит — останешься у меня. Я сделаю все возможное, чтобы каждый твой родственник забыл о твоем существовании. Евгений Лазарев, как второй владелец клубами, тоже играет свою роль. Мои люди занимаются Денисом, и он находится в таком же положении, что и ты, только в другом месте. Задача вашим папочкам прекрасно известна. Я выдвинул свои условия, выдвинуть свои они не могут, если им дороги ваши жизни. Вы, кстати, очень здорово вместе смотритесь.
Дюран встал со своего места. Присев на корточки, чтобы быть ближе, он провел рукой по моему лицу. Я попыталась отпрянуть, но ему удалось дотронуться до кожи.
— Не надейся, что полиция или кто-либо еще тебя найдет. У меня везде есть свои люди. Все зависит от твоего папы. Вот и посмотрим насколько ты ему дорога.
9
шесть лет назад
ноябрь
Полтора месяца. Вот сколько я пробыла в этом доме и ни разу не задумалась о побеге.
Лучше будет сказать, что я запрещала себе думать о подобном, ведь если быть честной, то боялась физической пытки, которой меня пугали чаще, чем я слышала «доброе утро». Неймар этого никогда не говорил, он вообще практически не общался со мной, но Клим или Дюран радовались, когда появлялась возможность оповестить меня об этом.
Поскольку большую часть времени я молчала (превратилась в затворницу и тому прочее), никому подобная тактика не нравилась. Дюран хотел, чтобы я была такой же как они. Хохотала во все горло, рассказывала о себе и принимала их как своих. Но...в самом деле? Он действительно думал, что похитив меня, угрожая день за днем все больше и больше, рассчитывал вызвать в моей душе некую дружелюбностью к ним? Это было слишком смешно.