— Таких уроков я выносить не хотела. Зачем мне понимать, что значит, когда тебе изменяет любимый парень? Что значит смотреть как твой телохранитель и по совместительству друг сидит в углу истекая кровью, медленно впадая в кому. Я не хочу понимать, что в моей жизни не было никакой правды. Жить в обмане оказывается так легко, тяжелее всего это потом принять.
— Неудобно видеть тебя такой...
— Знаю, — перебила я его, — я в принципе была для тебя неудобной.
— Неправда, Ева. Я действительно тебя любил.
— Любил? Что же ты потащил меня на тусовку, когда я умоляла тебя остаться дома и посвятить мне один чертов вечер? Неудобно видеть меня такой? Серьезно, парень, чего ты от меня вообще ожидаешь?
Из глаз потекли слезы.
— Ничего я не ожидал.
Матвей скатился вниз и уперся головой в колени. Через секунду я услышала его всхлип и сердце у меня вздрогнуло.
— Ничего, понимаешь? Я столько лет был рядом с тобой, но так и не смог показать своей любви.
Я снова и снова прокручивала прошлое. Матвей плакал, дергая свои волосы. Раньше я никогда не видела его слез, поэтому это очень меня удивило. Хотелось дотронуться до него, но я быстро себя отдернула. Нет. Упущенные мгновения не вернешь. Я не могла доверять Матвею.
— Каждый из нас сделал свой выбор, ты должен это понимать. Если тебе станет легче, то мне стоит сказать, что я верила в твою любовь и чувствовала ее. Все изменилось, Матвей. Тебе лучше уйти. Прямо сейчас.
Он услышал меня. Поцеловал в щеку и ушел. А мое сердце по-прежнему было разбито.
3
шесть лет спустя
наши дни
Рассказывая о дальнейших событиях хочется заверить, что жизнь разделилась на «до» и «после».
Мы невольно вступили в борьбу за собственную жизнь поначалу даже не задумываясь о предрешенных заранее днях, когда все сулило одной лишь погибелью для всех. Тот месяц, что мы провели в больнице, сейчас казался донельзя спокойным и счастливым и мне приятно о нем вспоминать, пускай он немного все же омрачался тем, что проходил в больничных стенах.
Прежде чем я расскажу, что произошло с октября месяца до марта следующего года стоит упомянуть о нескольких значительных и хорошо запомнившихся вещах. Приятно о них думать, но в то же время горестно, ведь столько всего исчезло с лица земли, оставив после себя одни лишь воспоминания. Некоторые их них способны хранится в нашей голове долгие годы, а иногда исчезают за долю секунду, словно ничего и не было.
Не все так хорошо, как может показаться на первый взгляд. Я никогда ранее не видела столько жесткости и насилия. Так или иначе мы живем на благодатной земле и редко встречаем на пути всякого рода вышеперечисленные чувства. Настраиваемся на хороший лад, общаемся с добрыми, отзывчивыми, воспитанными людьми и подчиняемся здравому рассудку. Словом, живем в свое удовольствие, а остальное тянется следом, дополняет нашу жизнь. И никогда не задумываемся о плохом, порой старательно его избегая.
Мы познаем много удивительных вещей и лучше делать это аккуратными и медленными шагами. Внимать в себя все, что дает тебе судьба и быть благодарным за все творения. Как плохие, так и хорошие. Шесть лет назад я совершенно не была похожа на нынешнюю Еву, но поскольку жизнь преподнесла тяжелые испытания, мне пришлось измениться. Ради себя, своей семьи и человека, принесшегося радость и вместе с тем бесконечное горе.
Андрей очнулся через неделю. Состояние у него было удовлетворительное и как только нам снова разрешили к нему заходить, я начала проводить рядом с ним долгие часы. Сначала мы вовсе не говорили, Андрей предпочитал молчать и изредка спрашивал о моем здоровье и здоровье Дениса. Продолжалось подобное не долго, и я отчетливо заметила изменения в его поведении очередным пасмурным утром, заглянув позавтракать вместе с ним. Стоило мне присесть возле его кровати, как он тотчас обрушил на меня свои мрачные мысли. Я слушала его ругань, понурив голову, но не изменила своего мнения.
— Ни черта ты правильно не сделала! Маргарин у тебя вместо мозгов, Ева! — кричал он на меня. Ему довелось возиться со мной с тарелкой в руках, так что еда у него всегда оказывалась за пределами его рта.
— Прекрати уже, сколько можно? — сердилась я, хотя и было желание, как следует ему ответить. С чего бы ему позволительно меня ругать, а я сижу, как мышка и слова сказать не могу. — Я была на взводе, да и ты весь такой загадочный и говорил тоже загадочно. Не знала уже что думать, Андрей. Прекрати, слышишь? Прошлого не воротишь. Я бы сделала это еще раз.
Он смотрел на меня презрительно. Он был обижен и взвинчен. Он хотел защитить меня, но вышло все наоборот.