- А тётя Наташа когда приедет?
- Не знаю, сказала, что скоро. Ты не переживай. Я поеду в больницу к маме, а потом за тобой, договорились?
Туманов-младший кивнул, выпрямился, посмотрел на отца:
- Договорились, пап. Ты не волнуйся за меня. Я буду хорошо себя вести. Даю слово Туманова.
Александр улыбнулся и увидел сестру, которая почти бежала к ним.
- Что здесь происходит? Где Оля? Почему ты один?
- Наташ, я ничего не могу тебе объяснить, Олю увезли в больницу. Её вчера тошнило весь день, а сегодня она упала прямо на линейке.
Маленький Ванечка посмотрел на папу, потом на тётю Наташу и тихо спросил:
- А мама умрёт?
- Нет, Ваня, мама не умрёт, я не позволю.
***
Александр сидел на скрипучем маленьком диванчике в коридоре и с тоской смотрел на закрытую дверь в конце коридора. Его Олю увезла «скорая» уже больше часа назад. Пока он звонил Наташе, устраивал Ваню, ехал в эту больницу, его мысли хоть чем-то, но были заняты. Но сейчас, оставшись с ними наедине, Туманов сходил с ума. Он хорошо помнил, как болела Ольга в начале лета. Банальная ангина, которая чуть не унесла жизнь его любимой женщины! Он метался между больницей, детским садиком, домом и работой, как проклятый. Когда ему сказали, что кризис миновал и жизни Оли ничего не угрожает, он сполз по стене на пол, закрыл лицо руками и заплакал. Это были две-три слезы, но то чувство облегчения он помнил до сих пор. Когда он привёз жену домой, она казалась ему такой маленькой и хрупкой, что он боялся дотронуться до неё. Она смеялась, шутила над его страхами, а он не мог себя преодолеть. Пока однажды вечером Ольга не станцевала перед ним какой-то восточный танец. Той ночью Александр любил её неистово, безудержно, нежно, не отпуская ни минуту, раз за разом взлетая со своей девочкой к звёздам. Их ночи были до краёв полны нежности, страсти и огня. Он любил её, свою жену, свою женщину.
Дверь отворилась, в коридор вышел доктор и, устало оглядевшись, кивнул Туманову. Александр встал.
- Константин Петрович, когда я смогу забрать Ольгу домой?
- Видите ли, Александр Иванович, в сложившейся ситуации я бы посоветовал оставить Ольгу у нас под наблюдением. Учитывая недавнюю серьёзную болезнь и её нынешнее состояние, ей лучше полежать недельку-другую в больнице. Всё-таки не часто такое встретишь в нашей практике.
Доктор потёр переносицу, развёл руками и тихо сказал:
- Иногда я начинаю любить свою профессию только за то, что жизнь преподносит нам сюрпризы и творит чудеса.
- А что произошло?
- Александр Иванович, думаю, что весной следующего года у вас в семье будет пополнение!
Туманов медленно опустился на многострадальный больничный диванчик, положил руки на колени и уставился на мозаичный пол. Пополнение... У них с Олей будет ребёнок? Но ведь это невозможно! У них не может быть детей. Это им подтвердили даже столичные врачи.
- Но как это... Ведь мы... Не может быть! - последнее Александр выдохнул, почти испуганно глядя на врача.
Тот опять развёл руками:
- Но это так!
- Я могу... мне можно её увидеть?
- Конечно, можно, даже нужно, Александр Иванович. Только громко не говорите, нам в отделении необходима тишина, договорились?
Александр растерянно кивнул и расплылся в улыбке.
Оля лежала в постели, закрыв глаза, и казалась совсем девочкой, худенькой и бледненькой до синевы. Туманов опустился перед кроватью на колени, положил ладонь ей на живот и поцеловал руку, лежащую поверх простыни. Жена зашевелилась и открыла глаза. Они улыбались и молча вели свой разговор. Александр подтянулся повыше и, отодвинув простыню, прижался губами к Олиной груди, проведя языком по соску и опуская руку с живота ниже.
- Саша, ты неисправим! Как можно?
- Оленька, скоро я буду лишён этого удовольствия, уступив своему сыну. Или дочке. Дай же мне насладиться этим сейчас.
- И ты готов уступить?