Поняв, что больше не выдержу уровень этого шума, я встала на ноги и закричала:
— Тишина!
Сотня маленьких глаз испуганно уставилась на меня, лишь только один кот остался невозмутимо стоять на месте.
— А это идея…, - протянул он, виляя пушистым хвостом. – Мы вдвоем проберемся в Делириум, а там дойдем до сокровищницы в котором хранится кристалл, возвращающий истинное обличие.
— Вдвоем?!
Кажется, у меня дернулся глаз…
Рыжик обернулся и гордо вздернув мордочку заявил.
— Да! Или ты сомневаешься в моих способностях?
Я задумчиво потерла подбородок, и склонив голову на бок ответила.
— В твоих может быть и нет, а вот в своих… И как ты вообще себе это представляешь? Пробраться в замок, населенный громадными драконами незамеченными, да и еще ограбить их. Это же опасно!
— Чертовски опасно, – пропищал рядом со мной бес с надломленным рожком.
— Не переживай, – отмахнулся от наших протестов Рыжик и запрыгнул на большой камень. – До столицы мы пойдем вместе по тайным ходам, а там разделимся. Бесы с демонами будут отвлекать стражников, а мы с тобой наведаемся в сокровищницу.
— А потом ты примешь истинное обличие и докажешь своим подданным, что ты истинный правитель? – спросила я в надежде, что наша миссия обойдется без лишних приключений.
Кот скривился, обнажив белый клык.
— Нет! Кристалл единственный в своем роде и его можно применить лишь один раз. Я хочу использовать его на самозванце, занявшем мое место.
Не удержав эмоций, я подошла к камню и взяла Рыжика на руки и погладила по голове.
— Но тогда ты на всегда останешься толстым котом. Может мы лучше расколдуем тебя? Ты же дракон и в случае чего сможешь дать отпор взбесившемуся узурпатору и его приспешникам.
— Не выйдет…, - вздохнул кот. – Меня слишком долго не было. С вероятностью девяносто процентов самозванцем посчитают меня. Тем более у меня больше нет магии, меня ее лишили. Да и огнем я дышу не ахти…
Как бы не было смешно, а хотелось плакать. Наши шансы на победу стремительно опускались к нулю, и я понятия не имела, как нам провернуть задуманный Рыжиком план. Но его желание остаться котом навсегда лишь бы освободить свой народ, заставило пылать наши сердца.
Недолго собираясь мы двинулись по тайным тропам в сторону Делириума, пока не зашли в тупик. Демоны пытались разобрать завал, но камни снова обрушались, говоря нам о том, что придется выходить на поверхность.
Пришлось возвращаться назад и сворачивать на другую тропу. Со временем мои глаза привыкли к темноте, а обилие демонов перестало пугать. Двигаясь сплошной волной, мы вышли на поверхность где нас повстречало звездное небо.
Прохлада ударила по щекам, и я потерла озябшие плечи. Развязав рубашку, я одела ее и застегнула на все пуговицы. В отличие от меня демоны радовались ночи, задорно играя в песке и прыгая по камням. Один Рыжик смотрел на небо, то и дело бормоча себе что-то под нос.
— Что случилось? – спросила я, присаживаясь на корточки подле него.
— Впервые вижу синицу в аду, – задумчиво протянул кот и указал лапой в небо.
Я подняла в глаза и увидела витающую в воздухе птицу с глазами бусинками. Щебетая она порхала над нами, то и дело смотря на меня.
— Что-то мне не нравится ее поведение, – протянула я, вспоминая как ведут себя пернатые на земле.
— Мне тоже, – согласился Рыжик и указал в сторону дремлющего вдалеке оазиса с необычными растениями. – Пойдемте попьем воды. Нам нужен привал. Да и поесть не помешало бы…
Кот словно прочитал мои мысли. После изнурительного испытания придуманным Мефисто, я не то что хотела пить, я умирала от жажды!
— Я за! Всеми руками и ногами!
Бесы задорно меня поддержали и побежали вперед, когда мы с Рыжиком остались идти позади. Ноги проваливались в песок, но я старалась не показывать своей усталости, дабы не быть обузой. Идти было мне больше некуда, и я надеялась помочь коту-демону вернуть власть и впоследствии вернуться домой.
Мысль о доме приятно грела душу, когда сердце разрывалось от тоски по Абигору. Я не то, что любила его, я в прямом смысле этого слова готовилась стать его женой. А Мефисто… Мефисто тоже глубоко засел в моем сердце, оставив там несгладимый отпечаток чувств из пряностей и перца. Он был мерзавцем, но глубоко западал в душу. Слишком глубоко, чтобы его можно было забыть.