Алиса
— Что мне делать? – надрывным шепотом прошептала я, прикрывая рот рукой.
Мефисто приподнялся и схватившись рукой за барною стойку, скривившись встал и тут же завалился на меня. Его жаркое тело, почти оставшееся без одежды, опалило кожу моих щек и пробудило постыдное желание.
— Мне нужна энергия, – прохрипел беловолосый и прижал меня к себе с такой силой, что моя рубашка затрещала по швам.
— Энергия?
О какой энергии идет речь, когда тут нужно вызывать команду медиков?!
Поняв, что Мефисто самостоятельно держится на ногах, я обхватила ладонями его голову, лежащую у меня на плече и посмотрела в глаза. На дне его демонических зрачков бушевал ураган желания. Один лишь взгляд в них вызывал противоречивые чувства. Мне казалось, что демон готов поглотить меня живьем, оставив после себя лишь горстку пепла.
— Я так и знал… - усмехнулся Мефисто и прикрыл глаза. – Знал, что ты мне откажешь.
Его лицо стало бледнеть, а глаза потемнели, так будто в них не было жизни. Я стала гладить его по щекам, стараясь привести в чувство, но Мефисто словно выпал из реальности. Лишь рваное дыхание говорило о том, что он все еще жив.
Мне пришлось подчиниться, я бесстыдно расстегнула пояс его брюк и поцеловала со всей страстью и тоской, что копилась во мне за время расставания. Послышался треск ткани, и на плечи упал бьющий из окна ветер. Я ощутила дрожь, и кожа покрылась мурашками, но это только усилило чувства.
Я хочу этого.
Мефисто дернул рукава, оголив белоснежную грудь. Соски сразу затвердели, но не холод был тому причиной, а черный, как ночь взгляд. Демонический взгляд, который можно было описать одним единственным словом – голод.
Демон был так напряжен, что его мышцы ощущались под подушечками пальцев, словно прибрежные камни. Кровь на его губах оставляла соленый привкус, сравнимый с морской водой и капелькой дегтя. Но горечи не было, лишь блаженство вызывающее трепет и шум в висках, походивший на шум прибоя. Волны экстаза уносили меня все глубже в пучину страсти. Я проваливалась в негу, и от жадных прикосновений к обнаженному телу в моих трусиках становилось мокро.
Я не женщина если не сделаю это с ним!
Мефисто жадно втянул ноздрями воздух, словно учуял мое желание. Здесь уже не оставалось места размышлениям. Одержимость граничила с безумием. Мы поняли, что зависимы друг от друга, скованные цепями зародившихся чувств.
Тонкие и изящные пальцы раздвинули мои складочки и вошли внутрь. По телу прошла волна дрожи, из горла вырвался рваный стон.
— Ты любишь меня Алиса? – пальцы совершают движение взад-вперед и замирают, вызывая волну негодования.
— Спрашиваешь? – отвечаю с приоткрытыми глазами.
— Я хочу знать точно.
Движения возобновились и к ним добавились легкие поглаживания по ключицам и вершинам грудей. Я знала, что демон любуется мной, яро пожирая глазами. Мне нравилось это. Нравилось быть желанной, исследовать новые границы страсти вместе с ним. На мгновение я провалилась в темную пучину, растворилась в ней. И только голос полный стали, смог вернуть меня в реальность, заставить открыть глаза.
— Алиса? – Мефисто прерывисто дышит, борется с трансформацией. По его телу струятся черные вены, а сквозь тонкую кожу проглядывается демоническая пасть.
Его пальцы покинули меня, вызывая волну дрожи и томительные ощущения внизу живота.
— Почему ты спрашиваешь? – очевидный вопрос, ведь мы вот-вот займемся любовью.
— Если ты меня не любишь я с радостью приму смерть, – прохрипел Мефисто, поедая меня глазами.
Его страсть и чувства, выплескивались на меня, хлестая жаром по щекам. Я горела им, словно бабочка, летящая на костер. Сознание вытянулось в тонкую струну, сосредоточившись только на этом мужчине, на его лице и острых скулах. Он жадно облизывает разбитую губу, и я перестаю существовать. Не помню, как толкаю его в сторону спальни, сдирая одежду и припадая губами к холодной коже. Вокруг меня взрывались разряды тока, их пульсации исходили от меня и угасали стоило мне прикоснуться к нему.
Он мой, а я его.
Мефисто – демонический огонь, поглощающий все. Он уничтожил мое стеснение и скованность, сломал преграды и тонкой змеей проник к самому сердцу. Я сгорела дотла и возродилась словно птица феникс, рожденная любить. Остатки здравомыслия истлели, и мы упали на кровать, избавившись от остатков одежды. Я даже не помню закрыла ли я дверь, меня это совсем не волновало. Я забыла, что с нами в квартире есть кто-то еще, забыла об отборе, Абигоре и приближающейся войне в аду. Я жила моментом, родилась только этой ночью, чтобы упасть в жаркие объятия любимого и вспыхнуть подобно сухому хворосту.