Что ж...
— Мой отец... у рахати... он знает, что ты нашел меня?
Акмаллак сидит в напряженной позе, сейчас это особенно бросается мне в глаза.
— Он погиб много лет назад, Ирина... Ушел, не оставив сыновей. Рахати правит другой род, им нет дела до давно исчезнувшей принцессы.
А я отчего-то чувствую облегчение... тот король сейчас — почти сказка... зато я могу начать жизнь с чистого листа. Принцессе рахати не простят любовь с черным колдуном. Зато Ирине Поляковой...
Я могу делать все, что я пожелаю.
И прямо сейчас я хочу... завершить обряд.
— Что такое амигори?
Лицо Акмаллака выглядит суровым... он не верит, что я всерьез хочу принять его и узнать?
— Особенные фрукты... они разжигают страсть. Свадебное угощение.
Вот так... уже и банкет. А как же праздник?
— И мы не будем отмечать свадьбу... при гостях?
— Будем, Ирина... отметим твое воцарение на престоле рамту... а свадьба всегда проходит без гостей, потому что любовь не терпит чужих ушей и глаз.
Мне нестерпимо хочется погладить его лицо... и нет, борода мне не мешает, она мягкая и приятная, а еще приятнее контраст, когда подушечки пальцев скользят по гладкой коже, а потом возвращаются...
— Научи меня есть амигори...
Акмаллак говорит тихо, почти шепотом:
— Жена кормит мужа, а муж жену. Это сочные и сладкие, но не слишком липкие фрукты... — он берет красно-оранжевый шар и разламывает его пополам — внутри оказывается ярко-розовая мякоть.
Я принимаю фрукт, но смотрю не на него, а на лицо своего мужа... и в его карих глазах обожание и страсть... наши пальцы соприкасаются, и меня словно обжигает.
Я держу половинку амигори, пальцы дрожат... мне сладко и... жутко... жутко сладко.
Подношу лакомство к губам Акмаллака... его взгляд завораживает, затягивает... как смерч... и нет воли противиться ему.
Акмаллак откусывает кусочек и протягивает фрукт мне... а сердце бьется — вот-вот готово выпрыгнуть из груди... фрукт и вправду очень сладкий, с еле уловимой остротой...
Ой... то ли я неаккуратно ем, то ли Акмаллак специально так меня кормит... — сок течет по моему подбородку, капает мне на грудь... такой же розовый, как мое платьице... но я не вижу платья, не вижу ничего, кроме Акмаллака, который нагибается, чтобы поцеловать меня... и я целую его в ответ.
Нежно, терпко и пряно, наши языки ласкают друг друга, а мы обнимаемся тесно-тесно, и то, что Акмаллак вдавливается между моих ног, а платьице совсем короткое, и то, что его руки тискают мою попу, нисколько меня не смущает... Рамту? Да пусть рамту, потому что он чудесен... и, может, есть правда в том, чтобы искать свою любовь столько веков... Я не хочу разочаровать его... ааах...
Крепкие жадные поцелуи на шее, на груди сквозь ткань, он играет со мной страстно и беззаветно бережно... Я раскидываюсь в сильных руках, зная, что он удержит, не даст мне упасть... я беспричинно улыбаюсь и не хочу больше ждать... я слишком мокрая, а он слишком твердый... и влияние ли то амигори, или я сама просто люблю своего мужа... да какая разница?
Акмаллак действительно меня чувствует — подкладывает подушку мне под попу и мягко опускает меня на нее. Горячие руки задирают подол платьица, под которым я совсем голая... боже... как бесстыдно, я ведь знаю Акмаллака всего ничего... но плевать... потому что между нами любовь... и я широко развожу ноги, обнимая и впуская его, а затем закидываю их ему на талию... чтобы глубже... вот так... невыразимо приятно и глубоко...
Перед закрытыми глазами мелькают звезды... я чувствую ритмичные сильные толчки... все быстрее и быстрее... мы не говорим ни слова, но слова и не нужны — страсть сжигает вены — и с каждым сумасшедшим толчком удовольствие все выше и выше... до звезд... я ощущаю его губы на своих губах... быстро... резко... как укус... и взмываю куда-то высоко-высоко, чтобы встретить в этой вышине его — своего любимого... свое настоящее новогоднее чудо...
А потом я слышу сквозь шум в ушах.
— Двадцать три часа до праздника... Десять часов тебе поспать, а то, что осталось... ты моя, Ирина, а я твой... и мы как следует закрепим наш союз!
Закрепим... и он научит меня летать... Рамту умеют летать, я помню...
А сейчас... ооох... я балдею от его легких укусов... я отправляюсь в прекраснейший полет своей жизни, и самые стыдные мечты становятся реальностью.
Конец