Вытирая рот салфеткой, Исааку хотелось выругаться из-за недостатка альтернатив: черт, упрямство Гри крылось в линии ее подбородка… очевидно, все будет либо на ее условиях, либо вообще никак.
— Покажи свою охранную систему. — Когда ее плечи заметно расслабились, она отложила вилку, что не понравилось Исааку. — Нет, сначала доешь.
Пока она ела, Исаак встал и принялся выписывать круги по кухне, запоминая все, начиная с картин на стенах и заканчивая фотографиями, расставленными вокруг дивана. В конце концов, он остановился перед стеклянной стеной.
— Позволь показать тебе.
Услышав ее голос, Исаак застыл, глядя на ее отражение, она стояла позади него в том черном платье, видение красивой женщины…
В тишине дома, с желудком, полным приготовленной ею едой, его глаза жадно впитывали каждую ее черточку… и обстоятельства из разряда «сложных» перешли в область чистого хаоса.
Он хотел ее. С жаждой, которая окончательно запутает отношения между ними.
— Исаак?
Ее голос… платье… ноги…
— Мне нужно уйти, — хрипло сказал он. На самом деле, ему нужно было… кончить… в нее. Но этого не произойдет. Даже если придется отрезать собственный член и закопать его на ее милом заднем дворике.
— Тогда я не откажусь от дела.
Резко развернувшись, Исаак совсем не удивился тому, что Гри не отступила ни на дюйм.
Прежде, чем он успел открыть рот, она подняла ладонь, останавливая его.
— Не имеет значения, что я не знаю тебя и ничего не обязана делать. Так что можешь прямо сейчас прекратить спорить. Ты проверишь мою сигнализацию, а потом ляжешь спать в моей комнате для гостей, и уйдешь утром…
— Я мог бы убить тебя. Прямо здесь. Прямо сейчас.
Это заставило ее заткнуться.
Когда ее пальцы скользнули к золотому ожерелью на шее, словно она представила, как его руки обхватывают ее горло, Исаак подошел ближе.
И в этот раз она отступила назад… пока кухонный стол, на котором стояла ее пустая тарелка, не остановил ее.
Исаак подошел вплотную и положил руки на гранит по обе стороны от нее, фактически пленяя девушку. Заглядывая в ее широко распахнутые голубые глаза, Исаак отчаянно хотел напугать ее, и тем самым образумить.
— Я не из тех мужчин, к которым ты привыкла.
— Ты не причинишь мне вреда.
— Ты дрожишь и мертвой хваткой вцепилась в свою шею. Так ответь, на что по твоему мнению я способен? — Когда она сглотнула, Исаак решил, что тревожный звонок немного припозднился… однако он чувствовал себя бандитом, прикидывающимся серым злобным волком. — Я знаю, что тебе лишь бы кого-то спасти. Но я не нуждаюсь в благотворительной помощи, которая умаслит твое эго. Поверь мне.
Энергия начала вибрировать между ними, молекулы воздуха циркулировали в пространстве между их лицами и телами.
Он наклонился еще ближе.
— Я скорее тот, кто съест тебя живьем.
Она резко выдохнула, и он почувствовал, как струя воздуха защекотала кожу на шее.
А потом Гри сразила его наповал.
— Ну так давай, — прошипела она.
Нахмурившись, Исаак отстранился.
Ее взгляд пылал, внезапный гнев наполнил ее лицо страстью, которая шокировала и возбуждала его.
— Сделай это, — прорычала она, схватив его за руку.
Она дернула его ладонь вверх и положила на свое горло.
— Вперед… сделай это. Или ты просто пытаешься напугать меня, да?
Он вырвал запястье из ее хватки.
— Ты не в своем уме.
— В этом дело, не так ли? — Ее гнев на самом деле не должен был так заводить. Серьезно. Воистину. — Ты пытаешься запугать меня, чтобы соскочить с крючка. Ну, удачи с этим. Я не отступлю, только если ты не выполнишь свою угрозу. И я не боюсь тебя.
Его легкие начало жечь… и, хотя с его стороны было разумней сделать шаг назад и скрыться через одну из многочисленных дверей, в итоге он положил правую руку обратно на гранит… чтобы Гри снова попала в ловушку его объятий.
Ему нравилось положение Гри, она была укрыта его телом. И он уважал ее силу, на самом деле… даже если беспокоился из-за ее безрассудности.
— Знаешь, что? — сказал он низким, скрипучим голосом.
Она снова сглотнула.
— Что?
Исаак придвинулся ближе, коснувшись губами ее уха.
— Убийство — не единственное, что я могу сделать с тобой… мадам.
***Давно Гри не чувствовала каждый дюйм своего тела… одновременно. Боже мой, она чувствовала сейчас, и не только свою кожу. Она чувствовала каждую клеточку Исаака Роса, который даже не прикасался к ней.