Красивая, как весна!
Бирюзовое, вечернее платье в пол струилось, выгодно подчёркивая точёную фигурку. Никки подняла взгляд, безошибочно встречаясь с его, и он, как во сне, стал спускаться ей навстречу.
Подойдя, Зейн склонился, беря её руку и поднося тонкие пальчики к своим губам. И снова словно разряд пробежал между ними.
– Мисс Ридли, вы прекрасны! – Выдохнул он, глядя на неё не отрываясь.
– Спасибо, мистер Ривендор! – Улыбнулась она, довольно вспыхнув.
Они медленно поднимались по лестнице. Никки держала его под руку, а Зейн накрыл её ладонь сверху другой своей рукой – не мог удержаться. Ему хотелось чувствовать её постоянно, и он в этот момент желал одного – чтобы эта лестница не кончалась, потому что, как только они войдут в зал, ему придётся её отпустить.
До первого же танца, пообещал он себе.
На входе вспыхнули мощные защитные артефакты. Пройдя весь зал под пристальными взглядами присутствующих и прицелами десятков фотокамер, они, как положено, поприветствовали довольного хозяина – Грэга Майлза и замершего, как всегда за его спиной, Тома.
Зейн сразу заметил, какими плотоядными глазами младшенький шакал смотрел на Никки, и не смог сдержать угрожающего рыка. Том дёрнулся, удивлённо на него покосившись, но больше на девушку пялиться не решился.
Они с Никки отошли в сторону к одному из высоких барных столиков.
Он собирался следить за Майлзами? Глупец! Ведь, с самого начала понимал, что все его планы полетят в небытие, как только появится она! Зейн не видел никого – только её одну. Только её желания были сейчас важны для него. А остальное пусть контролируют его ребята, растворившиеся где-то среди многочисленных гостей.
– Шампанского? – Он подхватил с подноса пару хрустальных бокалов на тонких ножках, протягивая ей один.
– Спасибо, – улыбнулась Никки и осторожно пригубила содержимое своего бокала.
Как же она была красива! Как невыносимо желанна для него!
Зейн, откровенно ею любуясь, хотел уже пригласить Никки на первый танец – так не терпелось почувствовать её в своих объятиях – когда у него за спиной раздался возглас его кузена:
– Зейн! Какая приятная неожиданность!
А затем прозвучал голос, который он предпочёл бы больше никогда в своей жизни не слышать, но подспудно ждал, как только понял, что это Гарри подошёл к их столику:
– Здравствуй, Зейн…
И словно сотню иголок вогнали ему под кожу.
Проклятье! Чем он так прогневал богов, чтобы именно сегодня ему суждено было встретить свою бывшую? Внезапный привет из похороненного прошлого.
Он волновался? Да, но не за себя. Замерев, Зейн считывал малейшую реакцию Никки. Пока она со спокойным интересом рассматривала незнакомцев за его спиной. Всё в нём протестовало против того, чтобы эти двое находились рядом с ним и его парой!
Медленно повернувшись, он встретился с льдистым взглядом голубых глаз.
Мишель. Как-будто он мог ошибиться. Всё так же необыкновенно красива. А что, собственно, должно было измениться за эти два с небольшим года? Столько ведь прошло с момента их последней встречи? Со дня их официального развода.
Красота, сковывающая арктическим холодом.
Держа под руку Гарри, Мишель демонстративно не замечала стоявшую рядом с ним Никки. Очередная проходная девица – было в её, казалось бы, всё понимающем взгляде, направленном на него.
– Гарри, – произнёс Зейн натянуто, игнорируя её посыл и всем своим видом давая понять, что это тот максимум, который он готов был соблюсти сейчас в соответствии с этикетом, и к дальнейшему продолжению общения не настроен. Да какое общение может быть между ними после всего произошедшего?
– Может, представишь нас своей спутнице? – Не унимался кузен, но в этот момент стоявшая неподалёку группа гостей вдруг странно заволновалась, привлекая их внимание, кто-то даже уронил бокал.
Неожиданные шум и суета вокруг продолжали быстро нарастать. Послышались громкие женские крики. Музыка растянулась, внезапно фальшивя и превращаясь в какофонию, а несколько секунд спустя оркестр замолчал окончательно.
Обернувшись, Зейн увидел, как стена гостей перед ними расступается, открывая взорам тело на полу.
Грэг Майлз.
Кроваво-красное пятно на белоснежной рубашке лежавшего без движения оборотня. И трясущийся от страха Том Майлз чуть в стороне.
Где-то он уже это видел.
Только теперь кровь была настоящей...
Конец первой книги