Мне нужен только секс с тобой. Эти слова ножом пронзили меня! Секс с тобой. И это мне говорила девушка! Я снова барахталась в глубоком болоте смятения, не зная, что ответить. Вдруг я поняла, что не могу бороться с внутренним желанием все возраставшим желанием снова пройтись языком между бедер Шерон, почувствовать, как ее язык ласкает мой клитор. Хорошо это или плохо — не имело значения, никто не узнает, никто не осудит.
Возможно, мне не следовало, но я посвятила Шерон в свои планы по разрушению брачных уз — о Джиме, Тони, Дереке и о том, что уже удалось сделать. Похоже, я хотела сменить тему, уйти от секса — во всяком случае, лесбийского секса.
— Боже! — выдохнула она в ответ. — Тебе нельзя вот так губить жизни людей!
— Почему бы и нет? — равнодушно спросила я.
— Потому… потому что это нехорошо! Я знаю, муж поступил с тобой плохо, но зло не рождает добро!
— Все равно ничто меня не остановит! Кстати, я получаю записки, где откровенно, во всех подробностях говорится о Джиме и Кэролайн и чем оба занимаются в постели.
— Боже! Как это чудовищно!
— Просто ужасно! Я хочу положить этому конец. Мне никогда не удастся забыть этих людей, пока приходят записки.
— Кто бы это ни делал, он остановится. Это же не может продолжаться вечно, правда?
— Да, думаю, ты права — надеюсь, это прекратится! Кстати, ты не сделаешь мне одолжение.
— Какое?
— Позвони этой суке Кэролайн и притворись той таинственной женщиной, которая звон Джиму. Спроси, дома ли он, и говори страстным голосом.
— Что, прямо сейчас?
— Нет, она еще на работе. Вечером. Позвони ей сегодня вечером.
— Не знаю, Сью.
— Ты же хочешь, чтобы мы… ты же хочешь секса со мной, правда?
— Да, но…
— Хорошо, тогда договорились.
— Нет, не договорились! Послушай, давай заключим сделку. Я подыграю тебе в этих играх, позвоню, кому захочешь, сделаю все, что надо, если позволишь ублажать тебя, когда мне того захочется.
— Как часто это будет?
— Каждый день, а возможно, чаще.
Снова нырнув в море смятения, я в конце концов согласилась. Мне отчаянно хотелось секса с Шерон, но я не могла позволить, чтобы чувства к ней помешали моим планам. Любовь? Я не понимала, что испытываю к ней. Она была так молода и так мила. Шерон весело улыбалась, глаза жизнерадостно светились. Но каковы мои настоящие чувства к ней?
День пролетел незаметно. Слава богу, Шерон несколько часов сидела в своей комнате и занималась, а я вышла из дому и купила кое-что для своего сексуального вертепа: веревку, массажер для тела и, к своему смущению, много крема из магазина «Бутс». Я также купила большие свечи в магазине сувениров. Мне хотелось приобрести наручники, цепи и кожаные хлысты, но я не знала, где их искать. Решив заказать по почте, я сбросила покупки в свободной комнате и посмотрела на часы, не зная, как все это объяснить Шерон. Шесть часов.
Надев мини-юбку и свободную блузу, Шерон на кухне готовила еду — салат с ветчиной. Когда я вошла, она повернулась и улыбнулась, очевидно, ожидая, что я похвалю ее за старания.
— Наверное, ты проголодалась! — сияла Шерон.
— Умираю с голоду! — обрадовалась я, восхищаясь тем, какие интересные фигуры она вырезала из помидоров. — Ты хорошо сделала, — добавила я. — Наверно, тебе следует взять кухню в свои руки.
— Я не умею хорошо готовить, — возразила Шерон, расставляя тарелки на столе. — Но салаты — мое фирменное блюдо.
Пока мы ели, я рассказала о своих планах и объяснила, почему просила ее позвонить Кэролайн. Шерон это отнюдь не обрадовало, и она жалобно сказала, что плохо разбивать семьи, но когда я напомнила ей о проведенном времени в свободной комнате и о нашем уговоре, она пообещала помочь. После ужина я подвела ее к телефону и улыбнулась.
— Ты ведь знаешь, что сказать, правда? — спросила сила я, набирая номер и моля судьбу, чтобы подошла Кэролайн. Когда раздался сигнал, я передала трубку Шерон и стала ждать, затаив дыхание.
— Джим дома? — к моему восторгу спросила Шерон. Если бы Джим оказался дома, то Шерон следовало повесить трубку, прежде чем он подойдет, таким образом подогревая подозрения Кэролайн. — О! Когда он вернется? — спросила она. — Нет, передавать ничего не надо, спасибо. Не я не хочу сообщать свое имя. Нет, это личный звонок. Я его подруга. Я перезвоню позже.
Положив трубку, Шерон хмуро посмотрела на меня.
— Должно быть, эта бедная женщина сейчас корчится от боли! — жалобно произнесла она.