Пока вино лилось в щель Трейси, охлаждая, наполняя, я удивлялась, какое количество та сможет выдержать. Пристроив бутылку под удобным углом, я вылила все содержимое и с ужасом наблюдала, как жидкость исчезает в ее пещере. Затаив дыхание, смотрела, как вино медленно исчезает в трепещущем теле.
— Боже, как холодно! — сказала Трейси, пока я то задвигала, то вытаскивала бутылку из разверзнувшегося отверстия. — Пей из меня, пей из моего влагалища! — Вытащив бутылку, я смотрела, как вино булькает, вытекает из ее колодца и бежит между ягодиц. Подлизывая опьяняющий нектар, я ощутила свое собственное влагалище, горячее, влажное, требующее внимания — женского внимания. — Отведай его из меня, — промолвила Трейси, пока я вылизывала холодную плоть и подумывала, не засунуть ли бутылку в собственное жаждущее отверстие.
Трейси напрягла мышцы, а я пила вино, пока оно струилось из источника. Опьяняющий, смешавшийся с моими соками коктейль соблазнял обоняние и возбудил меня, как никогда прежде. Когда в глубоком колодце Трейси вина не осталось, я двинулась по ее сверкающей щели к клитору, который поднялся и набух. Водя языком вокруг его основания, я представила, будто здесь находится Крейг, возбуждает выступ своим языком, а его жена постанывает. Но теперь я, чужая женщина, устроилась между бедрами его жены и вызывала у нее сладкие ощущения, возбуждая, приближая ее своим языком к невероятному наслаждению.
— Не останавливайся! — воскликнула Трейси, когда ее тело начало безудержно содрогаться. — Только не останавливайся! — Умело лаская набухшим бутон языком, я широко раздвинула внешние срамные губы, обнажая по возможности большую часть влажной внутренней плоти, пока Трейси неслась к вершине. Соки ее лились потоками, розовая внутренняя плоть краснела по мере приближения оргазма, она жалобно выразила свое удовольствие. — Ох, ах! Я кончаю! Пожалуйста, не останавливайся!
Ее живот вздымался и опускался по мере того, как чрево сжималось и разжималось и наконец она достигла вершины.
Засунув три пальца глубоко в сжимавшееся влагалище, я вызывала оргазм, обхаживая клитор Трейси языком, и почувствовала приближение собственного оргазма. Лаская устами и языком полные срамные губы, я потянулась к бедрам Трейси, а потом стала поглаживать свой выступ, открывая путь собственному властному извержению, которое произошло вместе с ее оргазмом. Мы обе извивались, освобождались от горячих соков, сливаясь телами воедино, сплетаясь в похоти, в странной, всепожирающей лесбийской любви.
Когда страсти улеглись, я положила голову на ее выпуклости и вдыхала сладкий аромат вспотевшего тела, пока Трейси трепетала подо мной.
— Развяжи меня, и я сделаю с тобой то же самое, — прошептала она, пока я вылизывала спутавшийся на ее лобке кустарник. Развязать ее? «Пока нельзя, — решила я, — подождем еще».
Мне хотелось оставить на ее теле след неверности, какой-нибудь знак, который разбудил бы подозрения Крейга, — но что именно? Мне пришла в голову мысль побрить ее лобок, но нет, нужно нечто более изощренное. К тому же Трейси запросто могла сказать Крейгу, что по побрилась сама. Пока я сосала и покусывала ее влажные срамные губы, меня осенило — укусы любви!
Крепко целуя нежную кожу над ее выпуклостью, я знала, что Крейг заметит следы и начнет задавать неприятные вопросы — устроит допрос с пристрастием. Трейси сама вряд ли могла сделать такие отметины на своем теле, как же она объяснит предательские знаки супружеской неверности? Целуя внутреннюю сторону бедер, живот, пока Трейси подрагивала и извивалась, я, прежде чем развязать ее, оставила на теле еще с десяток или более следов похоти.
— Сью, зачем ты это сделала? — вымолвила Трейси и посмотрела в зеркало на свою покрытую пятнами кожу. — Я не знала, что ты со мной делаешь! Крейг увидит и…
— Не стоит слишком беспокоиться, — я улыбнулась. — Он не поймет, что это за пятна.
— Надеюсь на это. Боже, если бы он узнал, что…
— Почему бы тебе не лечь снова на живот, и я тебе доставлю новое удовольствие? — прервала я ее.
— Разве ты не хочешь, чтобы я тебя целовала? — спросила она, облизывая надутые губы.
— Позднее, — я улыбнулась. — Я с тобой еще не закончила.
Еще чего захотела!
Встав на колени, Трейси опустила нагое тело на скамейку для упражнений, ягодицы раздвинулись, обнажая маленькое отверстие над влажными, раскрывшимися срамными губами. Привязав ее руки к раме, я обхватила веревкой колени, закрепив упругое тело так, чтобы можно было удовлетворить любой каприз. «Взять хлыст? — не могла решиться я, по очереди целуя каждую ягодицу и оставляя новые предательские следы, которые докажут ее похотливую супружескую измену — лесбийскую измену. — Конечно, хлыст пойдет в ход — но не сейчас».