— Нет! Сью, ради Бога! Послушай, я согласна, но сперва скажи, кто это.
— Вряд ли вы знакомы, но на всякий случай веди себя тихо. Пока он здесь, не говори ни слова.
— Сью, ты сука! Ты ведь понимаешь, что я больше сюда не приду, а?
— На самом деле мне все равно, придешь ты или нет. Кстати, я знаю, что придешь, потому что тебе нужно мое тело. Как я уже сказала, ты будешь благодарить меня, когда все откроется! — рассмеялась я и вышла.
Крейг широко улыбнулся, когда я сообщила, что наверху у меня лежит голая женщина и ждет не дождется его члена.
— Связанная? — нахмурился он.
— Да, она моя подруга-лесбиянка которой иногда позарез нужен член. Не говори ни слова в ее присутствии — я не хочу, чтобы она узнала тебя.
— Она увидит меня!
— Нет, у нее голова накрыта одеялом, вы будете трахаться и не узнаете друг друга.
— Кто она? Я ее знаю?
— Нет, но она часто бывает у меня, а я не хочу, чтобы вы узнали друг друга, если случайно встретитесь еще раз.
— Сью, ты становишься все хуже! — прошептал он и последовал за мной наверх в вертеп для секса.
— Ты хочешь сказать, что я становлюсь лучше! Помни, ни слова, никаких разговоров. Договорились?
— Как скажешь. Сью, твои задумки и действия мне начинают нравиться.
Я же сама себе не нравилась — точнее, я себя презирала. Но мне надо было осуществить развратный план и посмотреть, как Крейг трахнет собственную жену. Мне надо было доказать Трейси, что он готов трахнуть любую женщину, даже ту, которую не знает, не видит, совсем не задумываясь о браке. Крейг докажет жене, что верность для него — пустой звук. А разрешив трахнуть себя, как Трейси казалось, совершенно незнакомому человеку, она продемонстрирует мужу то же самое — верность мертва.
Когда я открыла дверь и провела Крейга в комнату, тот затаил дыхание, упал на колени и начал гладить ягодицы Трейси. Он с укором посмотрел на меня и указал на бутылку из-под вина, на тонкие полосы, испещрявшие бледную плоть Трейси. Я улыбнулась, опустилась рядом с ним на олени и расстегнула ему джинсы, надеясь, что он увидит полосы на ягодицах Трейси, укусы любви, когда та сегодня вечером разденется перед сном.
Вот тогда начнется ад кромешный! Посыплются вопросы, щекотливые вопросы. Что делала Трейси у меня дома, голая, связанная и с торчащей из задницы бутылкой? Почему Крейг трахал, как ему казалось, совершенно неизвестную женщину? Посыплются взаимные обвинения в вопиющей супружеской измене — и их брак погибнет. А я еще несколько раз изящно совру, исключив любую возможность примирения. Я поведаю Трейси, что много месяцев трахаюсь с Крейгом, — а ему скажу, что его жена посещает комнату для секса уже сотый раз и успела трахнуться с таким же количеством мужчин!
— Это Кэрол, — сказала я, улыбаясь Крейгу, и приложила палец к губам, когда он вытащил вставший пенис. — Она приходит сюда для лесбийской любви. Кэрол любит, когда я трахаю ее бутылкой из-под вина и лобызаю клитор. Кэрол, это Джон, мой друг, который все время заглядывает ко мне за сексом. У него никудышная жена в постели, поэтому он идет ко мне за удовольствием, когда может.
Наверняка оба догадаются, что я все подстроила, но мне все равно. Лишь развал их брака имел для меня значение. К тому же в чем они могут меня упрекнуть? Я свободна, не замужем, могу делать, что хочу и с кем хочу. Вряд ли они будут винить меня в том, что оба прелюбодействуют.
Медленно вытащив бутылку из раздувшего анального отверстия Трейси, я схватила огромный член Крейга и приставила пурпурную шишку к ее влагалищу. Затаив дыхание, я смотрела как тот вогнал свою дубину до конца в трепещущее отверстие.
— Когда подступит оргазм, вытащи его. Я хочу возбудить твой член так, чтобы ты мог кончить ей на заднице! — взволнованно поучала я. Крейг схватил Трейси за бедра, снова и снова вонзая в нее член. Она застонала, затаила дыхание, когда я запустила руку под ее тело и потерла ей клитор. Я довела его до твердого состояния, и Трейси начала сильно трястись от принудительного сладострастия. Мне страшно хотелось, чтобы Трейси выразила удовольствие, не скрыла сексуального возбуждения. Когда все раскроется, Крейг посчитает жену не только лесбиянкой, но и шлюхой, женщиной, которой плевать, кто трахает ее связанное тело.
К моему удивлению, он не узнал Трейси, когда та, охая и ахая, начала выказывать свое удовольствие. Но мне показалось, что Крейг меньше всего думал о жене! К тому же одна задница очень похожа на другую. «Неужели мужчина способен ощутить разницу между влагалищами? — думала я. — Неужели можно ощутить разницу между нами?»