– Я ничья! Я никому не принадлежу! И раз ты не понимал, что значит слово «нет», то я была вынуждена…
Она произнесла это сгоряча, от негодования, но пыл прошел, и она перевела настороженный, неуверенный взгляд на Дарио, поняв, что только что поставила себя в еще более компрометирующее положение. Своим взглядом она не просила, нет… она призывала его на помощь. Она ждала, что он ей поможет, подтвердит ее слова. Но она ошиблась – помощи от него она не получит.
Слово «вынуждена» вонзилось в него подобно острой колючке.
– Мне не нужно было… – Элис попыталась оправдаться, но это не смягчило Дарио. Он просто выжидал.
– Ты об этом пожалеешь, – угрожающе прошипел Маркус.
– Уже жалею.
А это уже ближе к правде. Это уже похоже на признание вины. Очевидно, что леди Элис Грегори сожалеет о своем легкомысленном и неосторожном поведении. Особенно когда она узнала, что бросилась в объятия итальянского ублюдка, как его обозвал Маркус.
Ясно, что его братец так и думал, поскольку в бледно-голубых глазах Маркуса промелькнуло торжество.
– И что же? Ничего не произошло? Тогда пойдем со мной и забудем об этой глупости.
А Дарио подумал: «Неправильный шаг, братец». Даже при столь кратком знакомстве с Элис он успел понять, что она не согласится на повелительное «Пойдем со мной». Самое неправильное, что Маркус мог сделать, – это позвать ее словно послушную собачку.
Элис Грегори не такая. Это Дарио понял, глядя, как сжались у нее губы и каким жестом она откинула назад светло-золотистые волосы.
– Нет.
Она должна это сказать – другого выхода у нее нет. Будь у нее выход, то она сию минуту убралась бы отсюда, не оглядываясь ни на Дарио, ни на Маркуса. Она понятия не имеет, что на уме у этих двух братьев – подумать только, братьев! – но она не желает быть замешанной в разборки между ними.
Если же она уйдет, то Маркус решит, что одержал верх. А это последнее, чего она хотела. Разве она не задумала это безумие исключительно ради того, чтобы он оставил ее в покое? Чтобы прекратил досаждать ей, убеждая, как выгодно будет для них обоих, если аристократизм соединится с богатством. Ей не удалось убедить его принять ее отказ, и если она уйдет с ним сейчас, то все начнется заново.
– Нет, – повторила она.
– Элис…
– Леди сказала «нет», – неожиданно раздался голос Дарио у нее за спиной. – Ты проиграл.
«Ты проиграл». Если до сего момента она чувствовала себя беззащитной добычей, то теперь это уже походило на драку двух злых собак за вкусную косточку.
Кем он ее считал? Трофеем, своей очередной победой в постели? Хотя до постели дело у них не дошло. Только отделаться от Маркуса… Дарио заплатит ей за свои слова.
Дарио подошел к двери и встал, не впуская Маркуса.
– До свидания, – произнес он.
– Клянусь, что ты об этом пожалеешь. Ты…
– Маркус, до свидания.
У Элис перехватило дыхание. Что ей делать, если Маркус не уйдет? Вызывать полицию?
Можно только представить, как отреагирует отец, если она окажется замешанной в скандал и это попадет в газеты. Он просил ее – умолял – не раздражать семейство Кавано, не дать их фамилии появиться в желтых колонках. Это нанесет удар матери, усугубит ее очередную депрессию. Вот почему Элис решилась на план, который заставил бы Маркуса отказаться от идеи жениться. А план обернулся таким результатом, о котором она и помыслить не могла.
– Будь ты проклят, Оливеро! – продолжал бушевать Маркус.
И вдруг… он повернулся и ушел, продолжая извергать ругательства.
– Наконец-то.
Дарио ногой захлопнул за ним дверь и с мрачной улыбкой посмотрел на Элис:
– Думаю, что мы его больше не увидим.
Элис удалось все же натянуть платье на плечи, и теперь она пыталась справиться с молнией. Надо скорее привести себя в порядок!
– Итак, на чем мы остановились?
Она не заметила, как Дарио подошел к ней, – он двигался неслышно, как кот на охоте. Он коснулся ее щеки.
– Что? – Она вздрогнула, пальцы застыли на замке молнии.
Он перебирал пряди ее волос, гладил их. До нее не сразу дошло, что он имеет в виду.
– Вы думаете, что мы… что вы продолжите то, на чем вас прервали? – с трудом произнесла она.
– Почему нет? – искренне удивился он. – Что изменилось?
– Что изменилось?.. Вы…
Она пришла в ужас, не могла поверить своим ушам. Гнев душил ее. Она вспомнила, как он торжествующе бросил Маркусу: «Ты проиграл».
– Да как вы смеете говорить, что ничего не изменилось? – возмущенно воскликнула она.