Флора никак не могла убедить себя, что это все тот же респектабельный бизнесмен, с которым она недавно познакомилась. Теперь перед ней был мужчина в заляпанных грязью шортах и футболке, получающий удовольствие от общения с дикой природой, преисполненный решимости создать реальные возможности для развития экологического туризма, обожающий смотреть, как она работает, и считающий, что ее фотографии не лишены волшебства.
Ей давно следовало это понять, но она была сбита с толку подозрением, неверными представлениями и ошибками в восприятии, ослеплена собственным страхом. Флора посмотрела на Дэна. Сидя на корточках, он сосредоточенно рассматривал какое-то существо, ползущее у кромки воды. Господи! Почему она оказалась настолько глупа, что не замечала этого раньше? Ее захлестнула волна чистой, всеохватывающей нежности.
Я люблю его, подумала Флора, и безграничная радость охватила ее. Хотелось лишь одного: сидеть и, не сводя с него глаз, наслаждаться собственным восхитительным открытием, прижимая его к груди, словно ценный приз.
Вскинув голову, Дэн неожиданно посмотрел на нее, как будто почувствовав, что за ним наблюдают. А может, он прочитал ее мысли?
— Почему ты улыбаешься? — спросил он с таким видом, словно что-то сильно его позабавило.
— Просто мне хорошо, — весело отозвалась Флора, сама удивляясь такому быстрому и непринужденному ответу. Подняв руку, она указала вверх, на скалы. — А туда мы подниматься будем? Можно туда взобраться?
Надо сказать, что это восхождение не имело ничего общего с обычной прогулкой по сельской местности. Когда они нашли гладкий, узкий выступ, чтобы присесть. Флора с трудом могла перевести дух. Сверху открывался изумительный вид на окрестности: бурное сине-зеленое море, громадные скалистые утесы и разбивающиеся о них волны, поднимающие пенные брызги. Это место разительно отличалось от моря с обратной стороны острова, где оно, спокойное и прозрачное, было усеяно пляжами с мягким белым песком.
Морской ветерок овевал разгоряченное лицо. Флора прислонилась спиной к теплому, гладкому склону утеса. Распаковав рюкзак, Дэн приготовил поесть. Они не спеша пообедали холодным цыпленком, сдобными булочками и ломтями манго. От солнечных лучей Флору клонило в сон, хотелось, вытянуть ноги и поспать хотя бы несколько минут. Но места не было, одно неосторожно движение — и, кувыркаясь, она полетела бы вниз вдоль скалистых утесов.
— Не спи, — предостерег ее Дэн. Взяв ее за руку, он сжал ее.
Ей передалось прикосновение его теплой ладони, и от этого сердце затрепетало. Они остались сидеть, глядя вдаль, держась за руки, словно подростки. Над головой носились птицы. Слышался гул моря. Прошла, казалось, целая вечность. Неожиданно он притянул ее к себе и поцеловал.
От прикосновения его жарких губ Флора ощутила безумное наслаждение. В его поцелуе не было и тени нерешительности, как не было нерешительности в том, что он хотел им сказать. Его губы были упругими, властными, а сам поцелуй — исполненным страсти. Флора ответила, забыв о сдержанности, желая его с такой силой, что ее уже не трогало, догадается ли он об этом, или нет.
Дэн нежно провел пальцами по ее волосам, потом по шее, еле прикасаясь к ней, отчего у нее возникло восхитительное ощущение. Дойдя до верхней пуговицы блузки, его рука в нерешительности остановилась.
— Можно мне посмотреть на тебя? — сказал он, прерывисто дыша. — Позволь дотронуться до тебя.
Его сладостные ласки доводили ее до исступления, и она, словно в тумане, не чувствовала собственного тела.
Рывком расстегнув блузку, Дэн провел губами по шее и стал медленно целовать нежную ложбинку между грудями. Отстранившись на секунду, он прислонился к утесу, посмотрел на нее в упор и медленно перевел взгляд на груди. Флора почувствовала, как вся напряглась под тонкой кружевной тканью, и часто, прерывисто задышала. Расстегнув застежку спереди, он сорвал лифчик, обнажив грудь. Теплые солнечные лучи скользнули по обнаженной коже, наполняя ее сладострастным ощущением.
Мгновение Дэн не двигался, затем накрыл одну грудь широкой ладонью и большим пальцем нежно погладил сосок. Сердце у нее сладко заныло.
— Ты прекрасна, — сказал он и, опустив голову, прижался к ее груди.
Губы и язык нежно ласкали ее, доставляя такое утонченное наслаждение, что у нее перехватило дыхание. Прижимаясь спиной к нагретому солнцем камню, она ощутила нарастающее желание и, судорожно глотнув воздуха, задрожала всем телом.