К счастью, Питер не подавал повода для сплетен. Психотерапия оказалась для него исключительно полезной. Он усердно трудился и давно расплатился со старыми долгами. А главное — он постепенно научился уважать себя.
У Энн не было причин для огорчений. Она заслужила свое счастье. А теперь счастье овладело ей всецело. Она чувствовала, что в ее теле зарождается новая жизнь.
Сейчас она стояла у кухонного стола и готовила салат. С минуты на минуту должен был прийти Дрю.
— Привет.
Она вздрогнула от неожиданности, но знакомые руки ласково обхватили ее, даря спокойствие и умиротворение.
— Нехорошо набрасываться исподтишка на добропорядочных граждан.
Он усмехнулся и поцеловал ее в затылок.
— Ты — не гражданка, ты — моя жена.
В его глазах сверкнул знакомый дьявольский огонек.
— А не обняться ли нам покрепче?
Энн с улыбкой покачала головой:
— Не сейчас. Мне нужно тебе кое-что сказать.
— Ну? — Дрю уставился на нее с интересом. Энн облизала пересохшие губы.
— Я сегодня ходила к доктору.
— И что?
— Я… Я беременна.
— Ты в этом уверена? — голос его звучал глухо.
— Да, — ответила она. — Ты огорчен?
— Огорчен? Конечно, нет, глупенькая. Ничего лучшего нельзя и придумать.
— Ах, Дрю, — она крепко обняла его.
Он подхватил ее и закружил по комнате. Потом вдруг остановился, как будто вспомнив о чем-то важном.
— А ведь тебе надо кое о чем позаботиться.
Энн удивленно взглянула на него:
— О чем?
— Как теперь быть с усыновлением?
Энн всплеснула руками:
— Господи, а ведь ты прав. Он кивнул:
— Раз у нас будет свой ребенок, то заявление можно забрать.
— Я…
Телефонный звонок не дал ей договорить.
— Алло, — ответила Энн, поднимая трубку. Она молча слушала. Лицо ее приняло озабоченное выражение.
— В чем дело, дорогая?
Энн прикрыла трубку ладонью.
— Это Дороти Сэйбл.
Дрю побледнел.
— Она спрашивает, не согласимся ли мы удочерить двухлетнюю девочку.
Дрю откашлялся.
— Так что же мы решим?
— Мы возьмем ее? — прошептала Энн. Надежда наполнила ее взгляд.
Дрю широко улыбнулся:
— Двое детей. Это же вдвое лучше!