— Да, да. — Лорелин ненадолго задумалась. — Лорд Гален говорил, что эта древняя надпись гласит:
Эльфы так переводят слова, высеченные на крышке гробницы.
— Но что они означают? — спросил Такк. — Красный гнев, стрела, полуночная рать.
— Не знаю, — рассмеялась Лорелин. — Вы просите меня разгадать загадку, сэр Такк, над которой мудрецы ломают головы с тех пор, как в незапамятные времена сюда пришли эльфы и прочли древние руны. А потом на этом месте поселились люди и решили хоронить своих воинов вокруг этого склепа, надеясь, что призрак таинственного пророка будет проводником их павших героев в мире теней.
Такк изумленно смотрел вниз, пока Лорелин пересказывала ему эти древние легенды. Постепенно сумерки сгустились, и на землю опустилась ночь. Лорелин, попрощавшись с Такком, скрылась в замке. Такк проводил ее взглядом и вновь стал всматриваться в темноту, туда, где виднелись развалины старинного склепа, и все думал и думал о древней надписи на давно забытом языке.
На третий вечер Лорелин, взглянув на Такка сверху вниз, спросила маленького варорца:
— А у вас есть возлюбленная? Думаю, что должна быть. Наверное, это подарок вашей подруги висит у вас на шее?
Такк нащупал серебряный медальон Меррили.
— Да, госпожа, — ответил он. — Только варорцы своих возлюбленных называют «дамми», то есть я хотел сказать, что я бы называл свою подругу «дамми», а она меня «баккаран». Этот медальон моя дамми подарила мне на прощание, когда я уезжал из Лесной лощины. — Такк передал цепочку Лорелин.
— Какая красивая вещица. Это старинная работа, возможно, из самого Ксиана. — Лорелин нажала на потайной замочек, и крышечка открылась. Такк был изумлен. Он не догадался, что медальон можно открыть, несмотря на то, что часто дотрагивался до него.
— О, да она красавица, — сказала Лорелин, рассматривая портрет. — Как ее зовут?
— Меррили, — ответил Такк, сгорая от нетерпения: ему ужасно хотелось скорее взглянуть на свою возлюбленную.
— Красивое имя. — Лорелин бросила взгляд на север. — Лорд Гален тоже носит на груди мой золотой медальон. Только там не портрет, а всего лишь прядь волос. Должно быть, воины во все времена и во всех землях носили медальоны, подаренные возлюбленными. А если не медальоны, то какие-нибудь другие вещицы, которые во времена лишений и опасностей напоминали им о любимых и о доме или еще о ком-то или о чем-то, что дорого их сердцам. Лорелин защелкнула медальон, и Такк взял его дрожащими руками.
Он с радостным волнением вертел медальон, пока не обнаружил, что он открывается, если нажать на петельку, через которую продета цепочка. Клик! Крышечка открылась, и на одной стороне он увидел отполированное до зеркального блеска серебро, а на другой… Да, это был портрет Меррили. Моя черноволосая дамми, какая же ты красивая! И пока он стоял, прислонившись к холодной стене, и смотрел на лицо своей возлюбленной, чувство одиночества, тоска по тихим вечерам у очага, любовь к Меррили переполняли его сердце, и в глазах молодого баккана появились слезы.
— Ах, сэр Такк, вы, должно быть, очень скучаете по ней, — сказала принцесса. Смахнув слезы, Такк посмотрел в полные грусти серые глаза Лорелин.
— Да, очень. И я даже не представлял, насколько сильно, пока не увидел ее лица. — Такк смущенно потупился. — Видите ли, до того, как вы открыли медальон, я и не догадывался, что ношу на груди ее портрет.
Лорелин весело рассмеялась, и Такку показалось, что в воздухе зазвенели серебряные колокольчики. Он улыбнулся в ответ.
— Правда? Вы в самом деле не знали? — спросила принцесса. — Да, у женщин свои маленькие секреты, как сохранить любовь в сердцах своих баккаранов и возлюбленных. — И они рассмеялись вместе.
Теперь и при дневном свете, и ночью при свечах Такк вновь и вновь открывал медальон и вглядывался в портрет Меррили. Она стала казаться ему близкой как никогда. Он смотрел и не мог насмотреться на ее милое личико. Молодые бакканы отделения улыбались и подшучивали над своим лейтенантом, только Даннер ворчал, как обычно: «Совсем помешался!»
На следующий день, когда Лорелин поднялась на северную стену, она была очень печальна.
— Моя госпожа, вы кажется… чем-то огорчены? — спросил Такк, глядя вместе с ней на заснеженные равнины.
— Разве вы еще не слышали, сэр Такк? — спросила Лорелин, грустно посмотрев на маленького варорца. — Вчера вечером в крепость доставили повозки. Один караван уже отправился на юг. Теперь они будут уходить каждый день. А мой возлюбленный далеко на севере, и, боюсь, я так и не повидаю его до отъезда. Король сказал, что с последним караваном я должна буду отправиться в Пеллар.