ФУГАИ: Чин-чинь показывает Дхармакайю (тело закона), Ень-ву говорит о Нирманакайе (применении), а Гэнро описывает Самбхогакайю (результаты). На месте монаха, который был управляющим. я ударил бы посохом и освободил бы в этот день главного монаха.
ГЭНРО: Нанизывая раковины или разъединяя кольца
(ФУГАИ: Истинная мудрость не размышляет).
Колесо Дхармы вертится независимо ни от чего.
(Великая мудрость подобна величайшей глупости).
Конфуций мудр, но не может победить женщину.
(Рождена, а не сделана).
Старая ель растет на покрытой снегом скале.
(Меня охватывает дрожь).
Ранний цвет сливы появляется в предчувствии весны и улыбается из-за ограды.
(Я люблю его аромат).
95. Возраст Та-тяня
Хань-ту-чи спросил Та-Тяня: «Кто управляет монастырем вместо сосланного монаха?» — «Сколько вам лет?»
ФУГАИ: Вы с ним разного возраста.
Та-тянь протянул свои четки и спросил: «Вы понимаете».
Хань-ту-чи ответил: «Нет, не понимаю».
ФУГАИ: Что, ты не знаешь, что такое четки?
Та-тянь сказал: «Днем здесь 108 бусин и ночью — тоже 108».
ФУГАИ: Неужели вы не знаете, как лучше обращаться с этим обучающимся?
Хань-ту-чи был чрезвычайно расстроен тем, что не сумел понять старого монаха, и вернулся домой.
ФУГАИ: Вы пытаетесь забить гвоздь в небо.
Дома жена спросила его: «Что тебя так расстраивает?»
ФУГАИ: Это не женское дело.
Ученый рассказал своей жене обо всем, что произошло.
ФУГАИ: Какой в этом прок? Почему вы хотите доказать свою правоту, как если бы вы отстаивали ее перед самим императором?
«Почему бы не возвратиться в монастырь и не спросить старого монаха, что он имел в виду?» — предложила жена.
ФУГАИ: К счастью, его другая половина — лучшая.
На следующий день рано утром ученый-конфуцианец пошел в монастырь, у ворот которого он встретил главного монаха.
ФУГАИ: Несчастья следуют за ним по пятам.
«Почему вы пришли так рано?» — спросил главный монах.
ФУГАИ: А почему бы и нет?
«Я хочу видеть мастера и задать ему вопрос», — ответил Хань-ту-чи.
ФУГАИ: Вы знаете, где он?
«Что у вас к нему за дело?» — спросил монах, и ученый повторил ему свой рассказ.
ФУГАИ: Мастер никогда не произносил этих слов.
«Почему вы не спросите у меня?» — осведомился главный монах.
ФУГАИ: Выскочка!
Хань-ту-чи тогда спросил: «Что это значит — 108 бусин днем и столько же ночью?» Главный монах трижды щелкнул зубами.
ФУГАИ: Вы кличете беду.
Наконец, Хань-ту-чи встретил Та-тяня и задал ему свой вопрос, а мастер в ответ трижды щелкнул зубами.
ФУГАИ: Не думайте, что вы видите дзэн.
«Я знаю, — сказал конфуцианец, — в буддизме это одно и то же».
ФУГАИ: Луна одна, но она по-разному освещает горы и долины.
«Прошу вас, не говорите так», — ответил Та-тянь.
ФУГАИ: Вы готовы пролить кровь?
«Да, — сказал Хань-ту-чи, — несколько минут тому назад я встретил главного монаха у ворот и задал ему тот же вопрос и он ответил мне так же, как и вы».
ФУГАИ: О чем вы говорите? Ничего подобного раньше не было.
Та-тянь подозвал к себе главного монаха и сказал: «Я понял, что ты показал ему буддизм несколько минут тому назад».
ФУГАИ: Линия фронта движется.
«Да», — ответил главный монах.
ФУГАИ: Этот глупец не знает, как ему вывернуться.
Та-тянь ударил главного монаха и немедленно выгнал его из монастыря.
ФУГАИ: Если Уонг совершает убийство, Уонг будет повешен.
ГЭНРО: Почему был изгнан главный монах? Если это наказание, то почему мастер не наказал себя — ведь он сделал то же самое. Если он его не наказывал, тогда почему он его прогнал? В этом Тайна учения, которая передается из поколения в поколение. Если бы Та-тянь показал свой дзэн в тот момент, он не только повредил бы другим, но сам лишил бы жизни Мудрость.
Не бойтесь грозы, монахи, вы увидите бесчисленные звезды в небе, когда она закончится.
ФУГАИ: В конце концов Та-тянь имел друга.
ГЭНРО: День и ночь — сто восемь.
(ФУГАИ: Это кончается и начинается).
Что это значит?
(Это становится ясным лицом к лицу).
Щелчки зубами привели к изгнанию.
(Была прекрасная возможность).
Северные деревья иначе ведут себя на юге.
(Это всегда случается, когда меняется почва).
Сомнения главного библиотекаря усилились.