Дверь распахнулась с громким скрипом, и в комнату вбежал запыхавшийся инквизитор. Его лицо было покрыто испариной, а глаза метались, будто он едва сдерживал панику.
— Весь Тиарин на ушах! — выдохнул он. — Особенно Верхний город. Люди в масках появляются будто из ниоткуда. Они нападают на дома знатных семей и состоятельных горожан. В бедных кварталах тоже беспорядки — бандиты, мародёры. Всё смешалось. Город погружается в хаос.
Я вскочил с места, нельзя больше бездействовать:
— Мы теряем время. Пока мы тут болтаем, Оракул — рвёт город на части. Мы должны действовать. Немедленно. Нужно идти в катакомбы.
Вест сдвинула брови, её взгляд стал тяжёлым.
— Мы уже были там, — сказала она. — Проверили каждый проход, каждый поворот. Никаких следов. Ни людей, ни магии. Только пустота, обломки и крысы. А то место, на которое ты указывал… оно завалено. Полностью. Туда не пройти.
— А что с картой? — спросил я. — Там должна была быть схема катакомб..
— Нашли одно помещение, — сказала она чуть мягче. — Похоже, кто-то там жил. Скромно, но обжито. Однако внутри — ничего. Ни записей, ни карт. Ни единого следа.
Я сжал кулаки. Он убрал всё. Знал, что мы придём. Зачистил. Значит, он уже в другом месте. И всё указывает только на одно — на капище.
— Надо проверить языческое капище, — сказал я. — Оно недалеко отсюда, к юго-востоку, за рощей. Там стоят старые обелиски. Если он где-то и укрылся, то именно там. Нам нужно спешить.
Я шагнул ближе к Вест:
— Мне нужна моя броня. Мой меч. И амулет.
Она скрестила руки на груди.
— Ещё чего?
— Если ты хочешь, чтобы я сражался с голыми руками, — холодно ответил я, — тогда сама и тащи меня к развалинам. Или жди, пока меня убьют, и тогда не останется никого, кто мог бы помочь.
Инквизитор, который с самого начала находился с Вест, наконец заговорил:
—Я думаю, ему можно доверять. И даже если он попробует сбежать, ему некуда идти.
Вест долго молчала. Внутренний конфликт отразился в её глазах. Наконец она тяжело вздохнула и махнула рукой:
— В соседней комнате. Пусть снаряжается.
Меня отвели к небольшой двери. Внутри, на простой деревянной скамье, лежала моя броня, меч и завернутый в ткань амулет. Я оделся молча. Каждый ремешок, каждый слой металла возвращал мне часть самого себя. Когда я надел амулет, мне показалось, что в груди снова забилось сердце, которому было за что драться.
Вернувшись, я посмотрел на Вест:
— А где мои друзья?
Она отвела взгляд:
— Твоя спутница-эльфийка и оруженосец — под стражей.
— Отпустите Юну. А Лорена возьмём с собой. Он знает, как обращаться с оружием, и он мне доверяет.
— Нет, — резко отрезала Вест. — Этого не будет.
Но снова вмешался тот же инквизитор:
— Сейчас нам нужны все. Каждый клинок, каждая пара глаз.
Вест долго смотрела на него, затем перевела взгляд на меня. По её лицу было видно: она всё ещё сомневается, всё ещё не доверяет, но знает — времени нет.
— Хорошо, — сказала она наконец.
Я кивнул. Это был риск, но мы не могли позволить себе терять ни секунды. Пока ещё была надежда, и пока Ева была жива, мы не имели права отступать.
Мы вышли из подвала Академии на улицу. Жар и запах гари ударили в лицо. Над городом клубился густой дым, сквозь который едва пробивался свет, придавая всему вокруг зловещий оттенок серо-красного. Где-то вдали слышались крики, звон оружия, панические вопли. Город жил — но это была жизнь на грани разрушения.
Через несколько минут вывели Юну и Лорена. Оба выглядели измотанными, но невредимыми. Лорен был без доспехов, но глаза горели. Юна — взъерошенная, но с гордо поднятой головой. Увидев меня, они сразу сорвались с места.
Юна первой бросилась ко мне, обняв крепко, как будто боялась, что я исчезну, если отпустит. Я почувствовал, как она дрожит.
— Ты жив… — выдохнула она.
— Конечно, — ответил я, крепко обнимая её в ответ.
Лорен подошёл следом, хлопнул меня по плечу и сказал:
— Максимус, что происходит?
— Потом объясню... Мы идём за принцессой. — коротко ответил я.
Лорен кивнул без колебаний:
— Я с тобой. До самого конца.
Я обернулся к Юне:
— Послушай, тебе лучше остаться. Или вернись в общежитие. Сейчас Академия — самое безопасное место.
Она посмотрела на меня твёрдо и покачала головой:
— Нет. Я иду с вами.
— Это может быть последний бой, Юна. Мы не знаем, что нас ждёт.
— Именно поэтому я и должна быть там.