Глаза ещё сильнее заполнились слезами.
Деймон зашёл в мои покои тихо, и веле Грегору уйти. Я слышал его шаги в коридоре и думал, что смогу подготовиться к разговору. Но теперь, когда он стоял передо мной, я чувствовал себя маленьким и уязвимым.
— Максимус, — произнёс он твёрдо, закрыв за собой дверь.
— Отец, — я попытался подняться с кровати, но он жестом остановил меня.
— Лежи.
Он подошёл ближе, опустился в кресло напротив и некоторое время молча изучал меня. Его глаза, как сталь, искали что-то в моём лице.
— Расскажи, что произошло, — наконец произнёс он.
Я отвёл взгляд. Слова казались слишком тяжёлыми, чтобы вырваться наружу.
— Нападавший… он… я не успел… — мой голос предательски сорвался. Я залился раскатистым плачем.
Отец обнял меня:
— Прости, сынок. Будь я рядом, тебе бы не пришлось сейчас переживать такое.
Его объятия были неожиданно тёплыми, несмотря на всю его суровость, и я, сам того не осознавая, опустил голову ему на плечо. На миг я почувствовал себя ребёнком, которому не нужно ничего объяснять, который может просто молчать, зная, что его поймут.
Но это чувство исчезло так же быстро, как и появилось. Я вытер лицо рукавом, отстранился и попытался выпрямиться, чтобы выглядеть сильнее, чем чувствовал себя.
— Максимус, — голос отца вновь стал ровным, но мягким, — я понимаю, как тебе тяжело. Ты потерял друга, а на твоих глазах произошло то, чего не должно было случиться в нашем доме. Но ты должен говорить. Ты должен вспомнить всё.
Я с трудом кивнул и начал рассказывать. Медленно, запинаясь, словно боялся, что каждое слово снова вызовет перед глазами ту сцену.
Я говорил о том, как мы сидели с Амелией, как она улыбалась, как вдруг в окне появился тёмный силуэт. Я вспомнил звук арбалета, её взгляд, полный ужаса, кровь…
Мои слова стали рваными, но Деймон не перебивал. Он внимательно слушал, его лицо оставалось непроницаемым.
Когда я закончил, комната погрузилась в тишину. Я видел, как отец задумчиво провёл рукой по подбородку, его взгляд устремился в пустоту, будто он пытался соединить невидимые нити.
— Это… непростительно, — наконец сказал он, его голос звучал так, будто каждая буква весила тонну. — Замок должен быть самой защищенной частью Айронхилла. И то, что враг сумел проникнуть сюда, означает одно: у нас есть предатель.
Я замер. Слова отца словно ударили меня в грудь.
— Предатель? — переспросил я, чувствуя, как холод прокрадывается в каждую клетку моего тела.
— Да, Максимус, — он встал с кресла и начал ходить по комнате. — Кто-то помог этому убийце. Без внутренней помощи такое невозможно.
Я сидел, ошеломлённый. Мысль о предателе внутри замка казалась слишком ужасающей, чтобы быть правдой.
— Но… кто?
Деймон остановился, его взгляд стал тяжёлым.
— Я не знаю. Но я выясню.
Он подошёл ко мне и опустился на одно колено, чтобы взглянуть мне в глаза.
— Максимус, я понимаю, как тебе сейчас тяжело. Ты потерял подругу, и я не могу вернуть её. Но ты должен быть сильным. Ты — часть этой семьи, и на тебя всегда будут смотреть как на её будущее. Тебе нужно быть осторожным, но не показывать страх. Понял?
Я медленно кивнул, хотя внутри меня всё кричало от ужаса.
Отец сжал моё плечо, поднялся и направился к двери. Уже на пороге он обернулся:
— Отдыхай, сынок.
Когда дверь за ним закрылась, я остался в одиночестве. Слова отца эхом отдавались в моей голове. Мне нужен был этот разговор, казалось что я вот вот наконец-то смогу спокойно уснуть.
Холодный воздух проникал сквозь щели закрытого окна, на улице, время от времени, слышался звон доспехов патрульных и далёкий лай собак. Приближалась осень…
Я долго сидел в тишине своих покоев, глядя в потолок. События последних дней проносились в голове бесконечным водоворотом. Лицо Амелии, её улыбка перед тем, как всё рухнуло, слова отца, полные тяжести и скрытой боли, остекленевший взгляд Элейны… Всё это словно врезалось в мою душу.
Я чувствовал себя разбитым, словно от меня осталась лишь оболочка, наполненная болью и виной. Но в этой тишине, среди хаоса моих мыслей, зародилась одна истина.
Мир, в который я попал, не прощает слабости. Здесь любой промах может стать последним, любое доверие — роковой ошибкой. Чтобы выжить и защитить тех, кто мне дорог, я должен быть умнее, сильнее и хладнокровнее.
Я усвоил свой самый главный урок.
Pretium (Цена)
После всего, что произошло, жизнь, казалось, вернулась в привычное русло. Утро начиналось с позывов колоколов, раздающихся с башни, день был наполнен шумом тренировочных полей, голосами слуг и стуком посуды из кухни. Но для меня этот привычный порядок больше не приносил утешения.