Обливающийся потом Джарик наконец освободился от ледяной оболочки. Яркий свет слепил ему глаза. Он ничего не мог сделать, разве что стать еще одной жертвой. Он обезумел, начал подниматься, чтобы броситься из кустов — он должен убить их всех.
Но нет, он еще не был готов к этому. Ведь если он бросится вперед, то умрет непременно. И разум защитил его от напрасной гибели. Гром раздался в ушах Джарика. Он оглушил мальчика, и солнце вспыхнуло ослепительным пламенем. И Джарик упал на землю. Упал в зарослях, где лежала Торси.
- Кидденсак! Чудовище! Мясник! Я Джарик, сын Орика из Ошинсайда, баронство Оактри! Я буду мстить!
Так он кричал, и вдруг перед ним возник меч. Огромная каменная или железная глыба в виде полусферы возвышалась из земли. И из самой вершины этой изъеденной временем глыбы торчал меч. Как будто какой-то великан с силой вонзил его в глыбу и оставил там. Меч был черный, абсолютно черный. Сверкающий полированный эфес блестел, как черная вода.
Черный меч. Джарик смотрел на него. Он протянул руку, вытащил меч, и этот меч стал его мечом!
- Кидденсак, мясник! Я Джарик! Я иду мстить тебе со своим ужасным мечом!
И Джарик ударил мечом по правой руке Кидденсака. Своим черным мечом, сверкающим ослепительным блеском.
- Я мститель за Орика, за Ошинсайд и за баронство Оактри! — И Джарик пронзил медную пластину, защищавшую грудь Кидденсака. Меч вошел в эту грудь. В грудь Кидденсака, у которого была борода цвета зимнего солнца, и чье лицо было лицом хищника.
- Я Джарик, сын Орика, слуга Барона и самих Лордов Туманов. Я пришел мстить за своего брата Сака!
- У тебя нет братьев, — сказал Кидденсак, истекая кровью, как истекал кровью Странник; запах дыма стоял в ноздрях Джарика.
- Он еще не родился. Он умер в чреве матери Танаме! — сказал Джарик. — Я ждал его, я хотел брата. Его должны были назвать Сак. Я очень хотел брата Сака. — И Джарик снова ударил мечом. Черное лезвие окрасилось кровью.
- У тебя нет матери Танаме, — сказал Кидденсак, у которого текла кровь, как текла она у Дерка. — И сестры Торси тоже нет!
- Пусть мачеха, так как моя мать Шалси умерла. А я Джарик Черный Меч, сын Орика. — И Джарик снова ударил, и кровь Кидденсака брызнула, как брызнула она у Орика.
Кидденсак издевательски хохотал.
- У тебя не было матери Шалси, и ты не сын Орика, барон Джарик, так как на этой земле у тебя нет ни матери, ни отца, но…
И Джарик отрубил голову Кидденсака, чтобы заставить его замолчать. И Джарик заплакал, ведь его обвинили в том, что он бастард, он не сын Орика и Шалси, и это было непереносимо.
Кидденсак упал на землю, обливаясь кровью, как обливался кровью Ошинсайд, и Джарик стал великим героем.
Перед ним стояло какое-то прозрачное видение — женская фигура. Лицо ее было закрыто маской серебристого цвета. Такого же цвета была вся ее одежда, обтягивающая фигуру. Она вся светилась бельм, серым, серебряным цветом в этих доспехах, имевших форму женского тела, а маска ее была цвета утреннего инея, сверкающего на солнце. Серебряными был ее шлем и браслет, который блестел на ее руке. Ужас заставил Джарика затрепетать.
- Ты пришел убить меня своим мечом, Джарик. Несчастный идиот, лишенный рода… Пришел убить меня мечом, обагренным кровью. Ты не можешь убить меня, Джарик, безмозглый человечишка без роду и племени. Ведь ты даже меньше, чем муравей под могущественной стопой бога, попирающего землю! Ты, Джарик, теперь всегда будешь другим и никогда не станешь прежним…
Джарик упал перед ней на колени. Торси выкрикивала его имя раз за разом. И она кричала:
- Ты не мой брат! Отец убит! Где мой брат? Кто ты?
Джарик не знал. Он кашлял, задыхаясь от дама и запаха крови. Она кричала очень громко. Колени Джарика болели от удара о землю. Запах дыма, крови, смерти был непереносим. Этот запах переполнил Джарика, и он пришел в себя.
Он стоял на коленях возле отца. Глаза его слезились от дыма. Бандиты ушли. Колени Джарика болели, в носу щипало. Все руки его были в крови. В воздухе стоял запах дыма, крови, смерти. Ночь теплым покрывалом опускалась на землю.
А Торси все выкрикивала его имя. Джарик повернулся к ней.
- Я здесь. Успокойся, Торси. Прекрати кричать. Я здесь.
- Но ты… ты…
Торси замолчала. Она странно смотрела на Джарика, как будто он стал совсем другим. Но это она стала другой, это она изменилась. И Джарик знал, что она уже никогда не будет прежней. Но и Джарик тоже стал другим.
Он осмотрелся, не удивляясь тому, что оказался здесь, а не в кустах, что колени его болят, как будто он стоял на них очень долго. Он в замешательстве осмотрелся. Все было покрыто дымом. На земле лежали трупы. Все было залито кровью. Ошинсайд был полностью разрушен. «И ужас, не забывай про ужас», — пронеслось у него в мозгу. Остались в живых только он и Торси. И это было непереносимо. Мозг мальчика еле выдерживал такую нагрузку. Его едва не охватило безумие.
Он посмотрел вниз.
Перед ним лежало безжизненное тело отца — и отец был перевязан!
Хотя глаза его уже остекленели и смотрели в одну точку. Хотя глаза его были серыми, призрачно-неправдоподобными, мертвенно-серыми. Отец был мертв. И перевязан. Хотя повязка была совсем ни к чему. Но кто?.. Не бандиты же?.. Орик был мертв, мертв после удара мечом…
Джарик снова осмотрелся. Дым клубился в воздухе. Он закашлялся. Глаза его невыносимо щипало. Вокруг никого не было. Никого, кто бы мог перевязать отца. Кроме Торси. Она и Джарик были единственными, оставшимися в живых в селении, которое называлось Ошинсайд. В селении, жители которого никогда не знали врагов.
Джарик взглянул на Торси. Глаза девочки были устремлены на него и в ничто. Они были огромные и расширившиеся, полные страдания. Это была она и не она. Она стала другой. И никогда она не будет прежней Торси. Никогда не будет той, что была. Как и сам Джарик.
Но это не проливало свет на тайну перевязки Орика.
По сравнению со случившимся это была мелочь. Джарик положил руки на тело Орика и отдернул их. Пламя бушевало вокруг. Джарику было жарко, дым щипал глаза и ноздри, текли слезы, он обливался потом. Им с Торси нужно уходить отсюда, где все мертво и охвачено огнем. Мир был мертв и охвачен огнем. Но Орик уже закоченел. Дыхание смерти коснулось его. Джарик сделал усилие над собой и положил руки на холодное серое забинтованное лицо, на неподвижные холодные губы отца.
- Я пойду за ними и убью их. Я клянусь в этом солнцем, луной и богами земли. Я клянусь. Я пойду и убью этих зверей. Услышь клятву Джарика! Я отомщу за Орика, за Танаме, за того, кто должен был стать Саком!
Торси дико вскрикнула.
2. Джарик Ориксон
Торси оглядывалась на дымящийся разрушенный мир ее жизни. Спокойное море как ни в чем не бывало лизало днища лодок, шепотом прощаясь с Джариком и Торси. В небе сияло ласковое солнце, и лениво плыли облака, светло-голубые, как глаза стариков.
Торси шла за Джариком. Что еще ей оставалось делать? Джарик задумал месть и он отомстит. Он что-то бормотал про себя, как выживший из ума старик, он готовился к безнадежному путешествию туда, куда он и сам не знал. Бандитский корабль пришел с северо-востока. Джарик мог грести. Ему было всего восемь лет и оставалось двенадцать, чтобы стать мужчиной. Но он должен был стать им сейчас. Сотни ран на двух сотнях тел кровавыми ртами взывали к мести. Он был Джарик. Он был силен и мог грести. Он должен найти бандитов, найти их страну и там, во имя Орика и Танаме, во имя Ошинсайда, он должен убивать и убивать.
Не вся пища в Ошинсайде была украдена или сожжена. И не вся одежда. Джарик нашел даже три ножа. И большое копье Дундрика. Оно было слишком длинным и тяжелым для его восьми лет. Джарик положил его в лодку. Затем три плаща с капюшонами. Теперь уже не имело значения, чьи они. Это были хорошие плащи его народа, сделанные из шерсти овец его народа. Джарик положил их в лодку.
Они уже были готовы отправиться в путь, когда Торси вспомнила о том, что морскую воду нельзя пить. Торси была на год старше его. Он решил стать мужчиной, но Торси вспомнила, что нужно взять воду. Да, она была на целый год старше.