Ровно в полдень граф Дагар дочитал последний, тридцатый лист протокола допроса и посмотрел за окно во двор здания министерства. На столе давно остыла забытая чашка чая, графу отчаянно хотелось коньяку, но Ярослав со своей волшебной фляжкой был далеко.
Внезапно дверь в кабинет распахнулась с такой силой, что от удара створки о стену с полок упало несколько папок с бумагами.
— Дагар! — проревел герцог Иррик с порога. Его обычно бледное лицо сейчас было багровым от ярости.
За спиной герцога в приемной кипела рукопашная схватка — пришедшие с Ирриком охранники сошлись на кулачках с охранявшими министра бойцами Стражи. Численное преимущество было на стороне «атакующих», дюжина против двоих, но на подмогу своим уже бежали из казармы все свободные от несения караулов стражники.
Герцог Иррик ворвался в кабинет, и стукнул пухлым кулачком по столу.
— Где мои люди, Дагар⁈ Клянусь, ты поплатишься за свой произвол!
Граф спокойно поднял глаза на нежданного гостя.
— Ваши люди? — он сделал паузу, наслаждаясь моментом. — Ах, вы о тех, якобы, дворянах, которых стражники застали в овечьем загоне у южных ворот города? Даже мои видавшие виды воины были, мягко говоря, шокированы увиденным зрелищем — пятеро мужчин совокуплялись там с несчастными животными. Их пришлось арестовать за недостойное поведение. Они, надо сказать, отчаянно сопротивлялись аресту, стражники применили силу, немного помяли насильников.
Иррик остолбенел.
— Что⁈
— Да-да, — Дагар вздохнул с показным сожалением. — Скотоложество, насколько мне объяснили лекари, это психическая болезнь. Печальная история… Но если они действительно ваши люди я, конечно, их отпущу. После… соответствующего наказания. О, ничего особенного — просто публичное оскопление.
— Ты… ты смеешь… — Иррик задыхался. — Ты смеешь обвинять дворян моей свиты в таком непотребстве?
— Я лишь констатирую факты, — граф улыбнулся. — Этому чудовищному поступку есть около пятидесяти свидетелей. Они под присягой скажут, что действовали в соответствии с законами Империи.
Иррик понял, что проиграл. Он резко развернулся и вышел, снова хлопнув дверью. Но в приёмной его ждал сюрприз — охранников на месте не было. Только лужи крови на полу, да перевёрнутые стулья. Стражники перебили охранников герцога и унесли тела в подвал казармы.
Сердце герцога бешено колотилось, а в ушах стоял гул, будто кто-то бил в набат. Он прошагал прямо по кровавым пятнам, не глядя под ноги, как в тумане спустился в вестибюль, увешанный портретами прежних министров, и, наконец, вышел на улицу. Яркое полуденное солнце било в глаза, заставляя жмуриться. Аннаполис жил своей обычной жизнью: разносчики воды и пирожков выкрикивали зазывающие речёвки, горожане спешили по делам, а где-то вдалеке звонили колокола храма бога жизни светлого Архуна.
— Проклятый Дагар… — прошипел Иррик, сжимая кулаки. — Клянусь темными богами, он ответит за всё!
Его шикарный экипаж исчез вместе с кучером и слугами — видимо, стражники «позаботились» и о нем. Оставалось идти пешком.
Улицы города казались чужими — он давно привык обозревать их только из окна кареты. Каждый прохожий вызывал новую вспышку ярости — как они смеют так свободно ходить с ним по одной мостовой! Иррик шёл, не замечая, как его дорогущий камзол, расшитый золотыми нитями задевает полами грязные выступы стен, как пот стекает по вискам, смешиваясь с пылью. Герцог остановился на перекрестке, пытаясь понять, где он находится и куда идти. Надо было вернуться домой, собрать всех обитающих в особняке охранников, вернуться в министерство, отбить своих людей…
— Нет! — вдруг решительно сказал самому себе Иррик и, резко повернувшись, зашагал в сторону дворца герцога Хессана.
Огромный дворец герцога Хессана возвышался над кварталом, как вещественное свидетельство власти и богатства. Белоснежные стены, украшенные золотыми инкрустациями, сверкали в лучах солнца. Запыхавшийся от непривычной ходьбы по жаре, Иррик подошёл к воротам. Охранники в красных плащах с гербом Хессана узнали его и молча пропустили.
Внутри царила прохлада. Мраморные колонны, тяжёлые гобелены с изображением военных побед предков Хессана — сейчас вся эта кичливая роскошь раздражала Иррика.
— Ваша светлость, — склонил голову дворецкий в камзоле, на котором было больше золотого шитья, чем на камзоле Иррика. — Его светлость ожидает вас в библиотеке.
Библиотека Хессана была огромной. Высокие дубовые стеллажи, уставленные книгами в кожаных переплётах, тянулись до самого потолка. В воздухе витал запах древних пергаментов и дорогого вина.
Хессан сидел у камина, несмотря на жару, и пил Асторское. Его жёсткое лицо с седеющими висками было непроницаемо. Рядом, в кресле, развалился Олдрен, привычно перебирая золотую цепочку на шее.
— Иррик, — Хессан даже не повернулся к гостю. — Ты выглядишь словно новобранец, которого только что отодрали в солдатском сортире.
Иррик, не дожидаясь приглашения, рухнул в свободное кресло.
— Дагар… — он сглотнул. — Он арестовал моих людей. Обвинил их в скотоложестве!
Хессан медленно поставил бокал.
— Я знаю.
— Как⁈
— Полчаса назад принесли записку от Скаара из императорского дворца, — Хессан потянулся к столу и подал Иррику листок.
Тот развернул его и быстро пробежал глазами несколько строчек.
«Сегодня утром воины Внутренней стражи пресекли акт скотоложества в загоне у южных ворот. Пятеро мужчин из свиты герцога Иррика были задержаны при совершении непристойных действий с овцами. Все они дали признательные показания. Хорошо, что юный император не узнал о таком непотребстве».
Иррик скомкал листок и бросил в камин.
— Это чудовищная ложь!
— Конечно, ложь, — усмехнулся Олдрен. — Но теперь весь город будет ржать над твоими людьми.
— Нам нужно ответить! — Иррик вскочил. — Мы должны…
— Заткнись, — Хессан поднял руку. — Ты уже всё испортил.
Тишина повисла в комнате.
— Большинство наших «болтунов», узнав, что их товарищам отрезали языки, отказались работать, — сказал Олдрен. — Наша попытка дискредитировать Дагара провалилась.
Иррик опустился в кресло, чувствуя, как земля уходит из-под ног.
— Что будем делать?
Хессан встал, подошёл к окну. За ним раскинулся Аннаполис — город, который он мечтал сделать своим.
— Остаётся один вариант.
— Устранить Дагара, — тихо сказал Олдрен.
Хессан повернулся.
— На молокососа Рона надежды нет. Придется заняться этим делом самому!
Часть 2
Глава 6
Через два дня после стычки с разбойниками отряд «Костоломов» выехал из Чернолесья. Здесь тропа заканчивалась — скупщики пушнины дальше не заходили. Но Берг прекрасно помнил путь к Риксу, хотя и ходил по нему сопливым мальчишкой. Отряд перевалил через невысокий горный отрог и спустился в долину реки. Серебряная Змея извивалась меж скал, словно живое существо — студёная, быстрая, с водоворотами возле острых камней. Вода, стекавшая с гор Возрождения, даже летом несла в себе холодное дыхание ледников.
— И как мы переберемся на другой берег? — мрачно посмотрев на бурный поток, спросил Ярослав.
— Через десять лиг будет брод — там пологие берега и ровное дно, лошадям не грозят переломы ног, — ответил Берг. — Если соблюдать осторожность, то спокойно переправимся верхом, даже не замочив сапог.
Капитан оказался прав — через пару часов скалы сменились крупной галькой, русло расширилось, течение немного замедлилось. Костоломы въехали в реку гуськом, держа заводных лошадей на коротких поводьях. Животные фыркали, упирались, ледяная вода постепенно дошла им до брюха. Яна, сжавшись в седле, возносила молитву светлым богам. Её пальцы вцепились в гриву лошади так крепко, что побелели суставы. Она впервые видела горную реку — не спокойную и мирную, как на равнинах Империи, а дикую и необузданную.