В Фар Хайт и обратно вел только один путь, и он был настолько запутанным и коварным, что пользовались им только Йим и Фроан. Поскольку маршрут менялся в зависимости от смены плавучей растительности, Йим находила наиболее твердую почву в основном на ощупь: ее босые ноги улавливали тонкие изменения лучше, чем глаза. Это было особенно верно на участке, где извилистый маршрут был затоплен черной, застойной водой.
Боль и лихорадка притупили чувства Йим именно тогда, когда они были особенно нужны, и она прекрасно понимала, какому риску подвергает себя, заходя в трясину. Убедившись, что у нее нет другого выбора, Йим двинулась вперед, моргая глазами, чтобы прояснить зрение. Уже смеркалось и все вокруг казалось размытым и темным. Моргание ничего не меняло. Тем не менее, она продолжала идти вперед, надеясь, что память и чувства помогут ей пройти этот путь.
Какое-то время так и было. Но когда Йим достигла затопленной части маршрута, у нее возникли проблемы. В лихорадочном состоянии она не смогла уследить за гребнем, проходящим под болотной водой, и быстро оказалась по пояс в трясине. Йим остановилась. Встав на одну ногу, она нащупала другой уклон. Но пальцы на ногах онемели.
Йим опустила обе ноги в грязь и замерла. Если она поскользнется, застойная вода попадет в ее открытую рану. Подобные казусы могли сделать смертельным даже небольшой порез, как целительница, Йим видела, как это происходит. Но стояние не помогало. У нее кружилась голова, и она была дезориентирована. Кроме того, ее ноги все глубже погружались в грязь. Бездействие не могло ее спасти, поэтому Йим пошла в том направлении, которое, как она надеялась, выведет ее на мелководье. Ослабев от лихорадки и мешая грязь, сковавшей ее ноги, Йим лицом вперед погрузилась в мутную воду. Погружение в мерзкую жидкость привело ее в ярость. Цепляясь руками и ногами, она нащупала подводный склон и вскарабкалась на него, задыхаясь.
Йим чувствовала себя обреченной. Мало того что она была вымочена в болотной воде и ее густом гниении, она еще и потеряла свой набор целителя. Тем не менее, она упорно шла вперед, к Тарак Хайту. Она прошла через самый коварный участок пути, и, хотя путь впереди был долгим, он был легче. Когда Йим достигла твердой земли соседнего хайта, она была совершенно вымотана. Пошатываясь, она поднялась по тропинке, едва осознавая, что ее окружает. Когда Йим встретила Раппали, она ее не узнала.
Раппали уронила корзину с рыбой, которую несла, когда увидела на тропинке окровавленную и растерзанную фигуру. На мгновение она с ужасом подумала, что это болотная тварь, потому что она выглядела и двигалась как мертвая. Затем ужас Раппали сменился ужасом и беспокойством, когда она узнала свою подругу.
– Йим! Клянусь Матерью, что с тобой случилось?
Йим ответила одним стоном, а затем все ее конечности ослабли. Раппали едва успела подхватить ее, когда она упала. Тогда-то она и увидела уродливую рану на шее Йим. Это было ужасное зрелище, и завтрак Раппали поднялся у нее в горле. Но это не помешало ей удержать подругу. Обхватив левой рукой тело Йим, Раппали просунула правую под ее колени, чтобы поднять ее и прижать к себе. Затем она, пошатываясь, пошла по тропинке со своей бессознательной ношей.
Придя домой, Раппали положила Йим на стол. Рорк вскочил со своего утреннего ложа и уставился на нее.
– Что ты принесла сюда, женщина?
– Йим. Кто-то перерезал ей горло.
– Она мертва?
– Нет, еще нет. Сходи за лекарем.
Рорк зевнул.
– Пусть это сделает Телк. Мне нужен отдых.
– Телка не было дома с самого утра.
Рорк усмехнулся.
– Наверное, встречается с какой-нибудь девицей. Давно пора.
– Значит, тебе пора.
Рорк взглянул на Йим.
– Ох! В этом нет смысла. Она уже мертва.
Раппали окинула мужа острым взглядом.
– Может, и так, но если ты хочешь, чтобы я делила с тобой постель, то уходи и уходи сейчас же! И не говори лекарю, кого ты привел ее лечить.
– Я пойду, – сказал Рорк, – но ради тебя, а не ради нее.
После ухода мужа Раппали вытерла Йим влажной тряпкой, как могла. При этом она плакала, потому что ее подруга представляла собой ужасное зрелище. Вся передняя часть ее туники была испачкана кровью, которую невозможно было удалить никакими способами, а конечности были покрыты грязью, болотной гнилью и пятнами крови. Больше всего Раппали беспокоило, что тот, кто напал на Йим, мог напасть и на Телка. Может быть, он вовсе не с девушкой, а лежит убитый в трясине! Эта мысль привела Раппали в бешенство, и она принялась осторожно трясти Йим в надежде, что та сможет рассказать ей что-нибудь о нападении. Йим лишь тихонько застонала, как человек, погруженный в глубокий сон. Видя, что трясти подругу бессмысленно, Раппали оставила ее лежать без движения.
* * *
Рорк вернулся с целительницей только поздно вечером, и все это время Йим оставалась без сознания. Целительница была пожилой, но энергичной женщиной с резкими чертами лица и темными умными глазами. Увидев лежащую на столе Йим, она бросила на Рорка взгляд.
– Ты сказал, что я должна лечить твоего сына, а не этого чужака!
– Раппали велела мне так сказать.
Целительница устремила взгляд на Раппали.
– Неужели ты думала, что я не приду, если узнаю правду?
– Это приходило мне в голову. Но я только попросила мужа не говорить, кого ты будешь лечить.
Целительница подошла к Йим и пощупала ее бровь. Когда она пощупала рану пальцами, Раппали отвернулась, но услышала, как Йим застонала. Тогда целительница произнесла.
– Я не буду никого лечить. Нет никакой надежды.
– Хотя бы зашей рану.
– Зачем? У тебя будет только более красивый труп.
– Все равно зашей.
– Это стоит корзины сушеной рыбы? Это моя плата.
– Забирай, – сказала Раппали. – Больше ничего нельзя сделать для нее?
– Видишь плоть на ране? – сказала лекарь. – Она огненно-красная, и, как огонь, распространится и поглотит ее дух.
– Может, ты даешь ей умереть со зла, хотя Йим никогда не была твоей соперницей?
– Она принимала роды, роды, которые я должна был принимать.
– Только когда ее об этом просили, а потом она никогда не брала плату.
– Что для меня было еще хуже!
– Значит, люди будут правы, когда скажут, что ты убила ее, – сказала Раппали.
– Нет, это не я перерезала ей горло.
– Да, это тяжелая рана, и если бы ты ее залечила, люди сказали бы, что это поистине чудо. Жаль, что этот поступок тебе не по силам.
Целительница на мгновение задумалась, прежде чем заговорить.
– Я знаю снадобье, которое либо вылечит, либо убьет ее. Это яд – яд, который борется с ядом раны. Если я дам ей его и она умрет, скажешь ли ты, что я ее убила?
– Нет. Клянусь Матерью.
– Тогда поставь кипятить два горшка воды, – сказала целительница, – а я сделаю все, что смогу.
Рорк, молча наблюдавший за разговором, подошел к целительнице.
– Моя жена сказала, что мы заплатим за шитье, так и будет. Но не будет ли справедливее, если Йим заплатит за лечение?
Целительница бросила на ловца рыбы холодный взгляд.
– А что, если она умрет?
– Тогда она заплатит тебе своей жизнью, – ответил Рорк с ухмылкой. – По моим подсчетам, это большая плата.
Старуха ничего не ответила, но порылась в сумке целителя в поисках необходимого. Она достала несколько трав, три небольших сушеных гриба цвета засохшей крови и швейный набор, в который входили отрезок кишки и изогнутая игла. Затем она подождала, пока закипит вода. Когда вода закипела, она положила травы в один горшок, а грибы - в другой, и дала им закипеть. После этого она промыла рану Йим травяным раствором и аккуратно зашила ее. На протяжении всего процесса Йим лежал совершенно тихо и неподвижно, что, по мнению целительницы, было дурным предзнаменованием.
После того как рана Йим была зашита, целительница достала из своего мешочка кость ноги небольшого животного. Ее разрезали пополам и удалили костный мозг, чтобы получилась небольшая полая трубка, закрытая с одного конца. Затем она наполнила кость грибным варевом.