Палка Дейвена просвистела в воздухе, пролетев мимо руки Хонуса.
– Ты думал о палке или о камне? – спросил Дейвен.
– О палке, учитель.
– И ты называешь себя Сарфом! Скажи мне: широк ли истинный путь?
– Нет.
– Прямой ли он?
– Нет.
– Что лежит по обе стороны?
– Бездна, – ответил Хонус. Его лицо покраснело, но он склонил голову. – Мастер, я не безымянный мальчик. Я могу прочесть Свиток Карм.
– И что? Прочитать – это одно. Понять – другое. Думаешь, Бездна – неприятное место? Там просто темно. Хорошее место, чтобы спрятаться. Или погрузиться в транс и наткнуться на какое-нибудь счастливое воспоминание. Тогда ты сможешь забыть о своей неуклюжести с камнями.
– Я же сказал, что отказался от транса.
– Тогда ты не уставал. Руки не болели. Воспоминания о возлюбленной были еще свежи. Искушение ждет своего часа и ждет слабости.
– Я не буду слабым.
– Искушение также благоприятствует гордыне. Ты слаб. Будь смиренным и никогда не забывай об этом. Ты даже не представляешь, что тебе грозит.
Хонус низко склонил голову.
– А вы, мастер?
– Наставление рун редко бывает ясным, а твои особенно трудно понять. Но знай: Перед тобой лежит трудный путь, узкий и извилистый, как сказано в свитке. И я должен подготовить тебя к нему. Надеюсь, ты справишься с этой задачей, как и я.
Хонус снова склонил голову.
– Я польщен твоим терпением.
Он потянулся за вторым камнем, стараясь не замечать нисходящего удара.
***
До наступления сумерек пираты не смогли перехватить ни на одну лодку. Они заметили стремительный трехмачтовик и бросились в погоню, но судно ускользнуло от них. Однако, капитан не стал приказывать рулевому направиться к их островному лагерю, а велел прочесать все ближе к северному берегу. Там пираты увидели длинную лодку с парой мужчин, которые гребли веслами. Когда они направились в ее сторону, Жаба сказал Фроану, что это рыбацкое судно, буксирующее сеть.
Когда пиратское судно приблизилось к рыбакам на расстояние пятидесяти шагов, Кровавая Борода приказал своей команде сушить весла. Затем он позвал Сома и Фроана на корму.
Когда они предстали перед ним, капитан усмехнулся так, что Фроан почувствовал тревогу.
– Тень, ты, конечно, тот еще тип, но это судно – совсем другой приз. Так что спасибо тебе за меч и кинжал.
Фроан заколебался, уверенный, что все происходящее не сулит ему ничего хорошего.
Лицо Кровавой Бороды ожесточилось.
– Это была не просьба, Тень. Это был приказ.
Фроан огляделся. За исключением Жабы, все его союзники в команде были зажаты на скамьях для гребцов людьми, преданными капитану. Фроан, сомневаясь, что это случайность, улыбнулся Кровавой Бороде.
– Так они останутся сухими и не заржавеют, капитан, и я благодарю вас за заботу.
Не видя другого выхода, Фроан сдал свое оружие.
Когда Кровавая Борода принял его, его ухмылка расширилась.
– Мы часто берем часть улова рыбаков. Сом знает, что тебе нужно делать, и проинструктирует тебя, пока вы будете грести. Только учтите, сегодня никаких убийств. Рыбаки ловят рыбу, а мы берем свою долю. Так мы сможем возвращаться снова и снова. Понятно?
– По-моему, разумно, – сказал Фроан. – Если тебе нравятся яйца, зачем убивать курицу?
– Хороший парень, – сказал капитан. – А теперь пошли.
Сом схватил две большие пустые корзины и бросил их в гребную лодку на буксире, после чего сел в маленькое суденышко и взялся за весла.
– Я с тобой, Тень, – сказал он. – Давай сделаем это.
После того как Фроан взобрался на борт, Сом начал грести и разговаривать.
– Видишь, как они подняли весла? Они знают, что их ждет.
Фроан взглянул на другую лодку. Двое мужчин в ней уже не гребли, а сидели неподвижно и наблюдали за ним. По мере того как Сом подгребал все ближе, Фроан чувствовал напряжение в закаленных работой телах мужчин и гнев в их взглядах. Он взглянул на своего спутника, чтобы убедиться, что тот вооружен, и обнаружил, что это не так.
Сом выглядел забавным.
– Итак, юная Тень, раз уж ты стал смелым и жестоким пиратом, твоя задача – наполнить корзины рыбой этих людей.
Фроан снова посмотрел на другую лодку. Один из рыбаков держал в огромных мозолистых руках гафель. Его крепкое дубовое древко было увенчано большим железным крюком. Судя по тому, как мужчина сжимал его, он не собирался безропотно отдавать свой улов. Черная ярость закипела во Фроане, когда он увидел уловку Кровавой Бороды. Он подставил меня под удар! Унижение казалось самым надежным исходом; более вероятно, что Сом будет грести обратно один.
Понимая это, Фроан встал лицом к рыбакам. У него не было оружия, только ярость. Он позволил ей захлестнуть себя, пока мир не померк, а ярость не овладела всем его существом. Он дал волю тьме внутри себя, и она не подвела его. Злоба хлынула из Фроана и опередила его, как жар перед пожаром.
Она иссушила обоих мужчин. С их бескровных лиц исчезла решимость. Они в ужасе таращились, словно на них спускалось воплощение всего ужасного. И тут Фроан почувствовал, что именно таким он и стал – источником ужаса и безумия. Он не совсем понимал, что происходит, пока высвобожденная им сила концентрировалась на двух незадачливых мужчинах. Ему казалось, что он стоит в стороне и наблюдает за тем, как его тело использует другой.
Когда Фроан был примерно в десяти шагах от рыбацкой лодки, человек, державший гафель, выронил самодельное оружие и с хныканьем прыгнул в реку. Он вынырнул на поверхность только один раз, с трудом удерживаясь в тяжелых сапогах и промокшей одежде. Затем его поглотил Турген, и он скрылся из виду. Затем другой рыбак перевалился через борт и тут же исчез. Несколько пузырьков и расширяющееся кольцо ряби на короткое время обозначили это место. Когда они рассеялись, Фроан понял, что Сом перестал грести. Фроан остался стоять на месте, а лодка продолжала скользить вперед, мягко сталкиваясь с пустой рыбацкой лодкой.
Схватив две корзины, Фроан запрыгнул в пустую лодку. Поставив корзины, он схватил гафель и взмахнул им по дуге так, что железный крюк вонзился в скамью, на которой сидел Сом, едва не задев его бедро. Хотя пират и избежал всей силы грозного взгляда Фроана, он все же пострадал. Робкость сменилась испугом на лице Сома, и он вскрикнул, когда крюк глубоко вонзился в дерево.
Тогда настала очередь Фроана ухмыляться.
– Не стоит уплывать, пока я собираю рыбу, – сказал он.
– Нет, Тень, – кротко ответил Сом. – Никогда.
Фроан вернулся к своей задаче, но ненависть медленно уходила из него. Он не чувствовал прилива сил после гибели двух рыбаков. Видимо, утопление было слишком мягкой смертью, чтобы взрастить в нем темную сущность. Он чувствовал голод своей тени, и она затаилась, как хищный волк у норы, в которую сбежала добыча. Под ее властью Фроан видел все как в болотной воде. Свет казался тусклым, а тени – глубокими. Звуки были приглушенными. В воздухе витал слабый запах разложения, от которого у него сводило желудок.
Только после того как Фроан наполовину наполнил корзины, темнота постепенно отступила, а ощущения живого мира стали более непосредственными. Фроан почувствовал, как под ним покачивается лодка, услышал мягкий плеск воды и ощутил терпкий запах свежей рыбы. Он заметил, что лодка, в которой он стоял, была поношенной, но ухоженной. Ее древесина была гладкой и смазанной. В ней не было ни гнили, ни беспорядка. Вид реликвии двух исчезнувших жизней вызвал у Фроана угрызения совести, которые он быстро подавил. Ничто не потопит меня быстрее, подумал он.
Пока они с Фроаном гребли обратно к пиратскому судну, Сом был подавлен. Большинство его товарищей по команде выглядели так же, хотя глаза Чоппера вспыхнули ярким светом. В глазах Телка появился более слабый, но похожий блеск. Кровавая борода выглядел озадаченным, но, когда Фроан и Сом подняли на борт переполненные корзины, он заставил себя ухмыльнуться.