В бедных землях священники становятся голодранцами, а родина Стрегга действительно была бедной. На протяжении многих поколений армии из Бахланда охотились на нее, пока территория к югу от Тургена не стала известна как Пустые земли. Это был край, усеянный сгоревшими городами и застывшими руинами, место забытых имен. Он не был полностью незаселенным: там были разбросаны крестьянские жилища, и сохранилось несколько деревень. Но не было ничего, что стоило бы долгого похода с целью разграбления.
Внешность Стрегга олицетворяла нужду Пустых земель. Он был в основном костлявым, с высокой фигурой, на которой, казалось, было достаточно плоти, чтобы оживить ее. На его топорном лице выделялись темные, запавшие глаза. Они казались непомерно большими, и когда их притягательный взгляд останавливался на ком-то, тому было трудно отвести глаза. Хотя Стреггу было далеко за тридцать зим, его вьющиеся и редеющие волосы казались старше. Их темный оттенок контрастировал с его смуглой кожей. Поскольку в вероисповедании Стрегга сила считалась признаком изящества, он культивировал в себе внушительность. Не обладая физической силой, Стрегг излучал колдовской воздух. Крестьяне на его родине были уверены, что он владеет темными искусствами, и Стрегг активно поощрял эту веру. Страх, пусть и необоснованный, был источником силы.
Стрегг ушел на рассвете не потому, что ему не терпелось вернуться домой, а потому, что он хотел избежать снисходительного отношения других священников. В их глазах его бедность свидетельствовала о том, что он неудачник, человек, лишенный благодати Пожирателя. Их осуждение раздражало Стрегга. В Бремвене легко растолстеть, подумал он. Попробуйте-ка получить мешок кореньев от голодного крестьянина.
Выбрав дорогу, которая обходила близлежащий город, Стрегг направился на восток. Его длинные шаги вскоре унесли его прочь от Железного дворца. К позднему вечеру он путешествовал среди не слишком мирских людей, которых легче было запугать священником. Настроение Стрегга несколько улучшилось, и он подумал, что, хотя он и был ничтожен в своем ордене, тем не менее, обладал даром. Еще до того, как он начал мечтать о Железном дворце, он почувствовал, как в мире зашевелился его хозяин. Стреггу это присутствие напомнило слабое покалывание, предшествующее удару молнии. Более того, в последнее время ему стали сниться жестокие сны, настолько яркие, что ему казалось, будто он становится свидетелем реальных событий: огромный мужчина был выпотрошен на корабле. Другого растерзали, пока он мочился. Беспомощные пленники были зарезаны обезумевшими людьми. Такие признаки убеждали Стрегга в том, что близится день, когда даже самые низкие слуги Пожирателя будут вознесены ввысь.
После того как Стрегг проехал несколько дней, восточная дорога сократилась до тропы на травянистой равнине. Тогда он повернул на север. На последнем отрезке пути пессимизм Стрегга по поводу своих перспектив уменьшился, потому что он начал чувствовать себя ближе к своему хозяину. Это было очень тонко, и Стрегг не был уверен, что направляется к наследнику. Тем не менее, казалось логичным, что пропавший сын Бахла должен находиться на севере. Если его мать хотела спрятаться, Пустые земли были идеальным местом. Более отдаленными были только Серые болота, да и те считались непроходимыми. Шаг Стрегга ускорился, и временами ему казалось, что он чувствует на шее тяжесть серебра.
***
Пока Стрегг возвращался в свой дом, Йим готовилась покинуть свой. Она зарезала еще одну больную козу, чтобы коптить ее мясо для своего путешествия, и собрала другие припасы. Она дубила шкуры и заменила свою испачканную кровью тунику. Она сшила вьюк из козьей шкуры и сделала шкуру для воды из козьего желудка. Йим собрала все, что, по ее мнению, ей понадобится в дороге, взвешивая каждый выбор и часто меняя свое мнение.
С подготовкой Йим не могла спешить: ей нужно было восстановить здоровье и выносливость. Она хорошо питалась и часто отдыхала, но прошло несколько дней, прежде чем она почувствовала себя восстановленной. Когда она это поняла, то отправилась в Тарак Хайт. Там она предложила свое стадо Раппали, которая с неохотой приняла подарок.
– Мне нужна твоя компания, а не твои козы, – сказала Раппали. – Оставайся, Йим. У тебя здесь своя жизнь, и я сомневаюсь, что внешний мир стал лучше с тех пор, как ты из него сбежала.
– Ты знаешь, почему я не могу остаться, – сказала Йим. – Я должна уйти ради Фроана и ради твоего сына.
– Я очень огорчена, что Телка больше нет, но он ушел. Такова судьба, нам не подвластная.
– И моя судьба – уйти, поэтому я хочу, чтобы стадо досталось тебе.
На глаза Раппали навернулись слезы.
– Сначала уходит Телк, потом ты. Это невыносимо!
– Это трудно, – сказала Йим, – но ты выживешь.
– Да, но выживешь ли ты? – спросила Раппали.
Йим не ответила, ибо не была уверена. Вместо этого она перевела разговор на коз и распорядилась перегнать стадо.
Пять дней спустя Йим вернулась в Тарак Хайт на рассвете, чтобы проводить Рорка, его братьев и их сородичей в Фар Хайт. Никто из них никогда раньше не совершал этого путешествия, а после того как они на собственном опыте убедились в его коварных извилинах, никто не захотел совершить его снова. Йим согнала стадо в кучу, чтобы облегчить переход, но он все равно был трудным. Коз пришлось нести по мокрым участкам пути, а это означало, что большую его часть. На перегон всего стада ушел целый день. После этого Рорк зажарил козу, чтобы отметить подарок Йим.
Вежливость требовала, чтобы Йим осталась на пиршество, что она и сделала. На протяжении всей трапезы она чувствовала себя не в своей тарелке, так как ей казалось, что Рорк тоже празднует ее отъезд. Его братья и их семьи, похоже, тоже были рады, что странная чужачка наконец-то уезжает. К тому же Йим не давало покоя подозрение, что все стадо будет съедено еще до окончания зимы. Это казалось символом ее жизни в болотах: все ее труды и жертвы оказались напрасными.
Йим покинула пиршество настолько рано, насколько позволяла вежливость, остановившись, чтобы попрощаться с Раппали. Друзья отошли подальше от света костра и остальных. Раппали принужденно улыбнулась, но лунный свет высветил заплаканные глаза.
– Ну, Йим, ты всегда был упрямой. Иначе ты бы никогда не добралась сюда с самого начала.
– Сомневаюсь, что я бы выжила, если бы ты меня не нашла.
– Такова судьба, и это дело рук Матери, а не мое.
– И все же я рада, что это была ты.
Раппали взяла Йим за руку.
– Иногда я надеюсь снова увидеть Телка. Но что касается тебя... Я знаю, что вижу тебя в последний раз.
В ответ Йим обняла свою единственную подругу с яростью, которая свидетельствовала о ее нежелании уходить и уверенности в том, что она это сделает. Они долго прижимались друг к другу. Йим не хотела отпускать подругу, но в конце концов отпустила.
– Прощай, – прошептала она осипшим от эмоций голосом.
– Прощай, Йим.
Возвращаясь домой при свете убывающей луны, Йим добралась до Фар Хайта далеко за полночь. Без своих животных он казался особенно пустынным. Она прошла по пустой тропинке к своему темному дому, вошла в него и села на кровать. Теперь меня ничто не держит, подумала она. Однако кое-что все же осталось – страх. С приближением отъезда Йим боялась, что ее цель не по силам. Она чувствовала себя так же, как на аукционе работорговцев, – забытой, ничтожной и совершенно одинокой. Из этой мрачной перспективы Йим видела, что ее надежды найти Хонуса и спасти Фроана – всего лишь самообман и глупая бравада.
Размышляя о своем будущем, Йим была уверена лишь в одном – она не получит помощи от Карм. Она вспомнила последнее посещение богини. Карм сказала, что у меня есть выбор. Она утверждала, что я знаю, что приобрету и что потеряю в результате этого. Йим была уверена, что все ее видения служили для того, чтобы привести ее к этому моменту. Этот момент уже прошел. Я выбрала свой путь, а остальное зависит от меня. Йим не знала точно, почему так произошло, но подозревала, что богиня была ограничена от дальнейшего вмешательства. Как бы то ни было, Йим считала, что бесполезно обращаться к Карм за советом.