– Преступники должны почувствовать твой клинок на своей шее. Это древний обычай.
Когда колонна приблизилась к деревне, Фроан увидел, что главная улица заполнена людьми. Они стояли, тесно прижавшись друг к другу, и молчали. Казалось, что пришли все, независимо от возраста и состояния здоровья. Унылое поселение вокруг них выглядело таким же суровым, как и окружающий пейзаж. Основным строительным материалом был серый камень, и построенные из него здания не отличались ни красотой, ни изяществом. Камни, некрашеные деревянные двери и ставни были покрыты сажей, что придавало им мрачный вид. Мусор убирали с улиц, оттаскивая его к обочинам, где толпа затаптывала его ногами. В целом картина представляла собой убожество, нищету и запустение.
При ближайшем рассмотрении большинство жителей деревни были такими же мрачными, как и их жилища. Даже дети в лохмотьях выглядели угрюмыми. Все были одеты в коричневое, серое или чёрное. Единственным ярким пятном был круг, нарисованный у каждого на лбу; он был только что залит кровью. Ещё до того, как Фроан добрался до деревни, люди начали ликовать, и ликование распространилось, как огонь, раздуваемый ветром, по сухому полю. К тому времени, как он проехал по улице, по ней уже разносился рёв.
Фроан смотрел на кричащую толпу, удивленный их энтузиазмом. Казалось, все были охвачены неистовыми возгласами. Оглядевшись по сторонам, Фроан понял почему. Они верят, что их покорность сохранит их в безопасности. Поскольку никто не мог укрыться от его проницательного взгляда, Фроан увидел, что самые напуганные громче всех выкрикивали ему дифирамбы.
Колонна остановилась, когда Фроан добрался до центра деревни, который представлял собой небольшую грунтовую площадь. Там толпа была особенно плотной. В первых рядах стояла группа мужчин, одетых чуть лучше остальных. По бокам от них расположились несколько священников в чёрных рясах. Когда Фроан осадил коня, священники поклонились, а мужчины опустились на колени прямо в жидкую грязь.
– О, Великий и Ужасный Господь, – воззвал первый из преклонивших колени, – для нас большая честь, что ты посетил нас. Твои смиренные и верные подданные молят тебя принять дары в знак благодарности за оказанную нам милость.
– Ты можешь встать и сделать это, – сказал Фроан.
Мужчины встали и подошли ближе, кланяясь при каждом шаге. Тот, кто говорил, держал в руках что-то, завёрнутое в чёрную ткань. Он развернул ткань и показал кубок, сделанный из чистого золота. Он с поклонами протянул его Фроану. Фроан осмотрел кубок. Работа была выполнена грубо, но кубок был тяжёлым.
– Все заплатили за его изготовление, милорд.
– Мне это приятно, – сказал Фроан.
Мужчина вздохнул с облегчением.
– И мы отправили семнадцать сыновей в вашу Железную гвардию, ваша светлость. И семь коров, и тринадцать овец, и пятьдесят птиц для вашего пира. И мы пообещали отдать половину урожая в качестве десятины.
– Всё это хорошо, – ответил Фроан.
Мужчина поклонился и сделал жест. Затем толпа позади него расступилась, и вперёд вывели молодого мужчину и ещё более юную женщину. Их губы были зашиты, а руки крепко связаны за спиной. Оба были босы и одеты в тонкие туники, которые едва защищали от холода.
– Эта пара нарушила ваши законы, милорд. Вы восстановите справедливость?
Стрегг подсказал Фроану, что нужно говорить.
– Да. Я дам им смерть. Принесите плаху, чтобы все могли увидеть судьбу тех, кто нарушает мои законы.
Когда Фроан спешился, ему поднесли деревянный брусок, и юношу заставили встать на колени и положить на него голову. Фроан обнажил свой палаш и подошёл к стоящему на коленях мужчине, который дрожал то ли от холода, то ли от страха, то ли от того и другого вместе. Фроан никогда раньше не пользовался таким тяжёлым клинком и чувствовал себя неловко, когда обхватил огромный меч обеими руками, чтобы поднять его высоко над головой.
Казнь оказалась делом непростым. Первый удар Фроана пришёлся не в шею, а чуть ниже плеч. Рана была тяжёлой, но не смертельной. Второй удар тоже не был смертельным, но, по крайней мере, пришёлся в шею несчастного. Третий удар добил его, но не отрубил голову; для этого потребовался ещё один удар.
После того как окровавленный труп утащили, привели молодую женщину. Она сильно дрожала, и Фроан совершил ошибку, заглянув ей в глаза. Он сразу почувствовал её отчаяние и понял, что ни она, ни молодой человек не сделали ничего, чтобы заслужить свою участь. Закон был лишь предлогом для того, чтобы принести их в жертву безжалостному правителю и его кровавому богу.
В тот момент Фроан был самим собой, а не лордом Бахлом. Он уже собирался проявить милосердие к женщине, но тут огляделся. Бешеные взгляды, устремлённые на него, выдавали общее настроение: все люди с выкрашенными в красный цвет лбами жаждали увидеть его убийство. Фроан сразу понял, что они рассматривают казнь как развлекательное зрелище, одно из немногих, способных скрасить их унылую и тяжёлую жизнь.
Женщина была вынуждена встать на колени, и он не видел её лица, но чувствовал, как дрожит всё её тело. Фроан пожалел её, но понимал, что должен оправдать ожидания. Единственное милосердие, которое он мог себе позволить, — это быстро убить её. Он замахнулся своим мечом и преуспел в этом. Когда толпа одобрительно взревела, милосердный порыв Фроана показался ему безрассудным. Лорд должен быть суровым, подумал он, ведь его подданным нужна железная рука. Безголовое тело оттащили в сторону. Тёмная сторона Фроана ликовала, и, укрепившись двумя смертями, она подавила остатки сожаления. Когда Фроан сел на коня, он снова стал лордом Бахлом. Он холодно улыбнулся и поскакал в следующую деревню.
* * *
Во время путешествия Фроана в Железный дворец посещение первой деревни стало образцом для всех последующих остановок. Населённые пункты варьировались от крошечных деревушек до городов приличного размера, но везде, куда бы он ни направлялся, все жители выходили навстречу. Ценность подарков тоже варьировалась, как и количество несчастных, которых приводили для «правосудия». Благодаря практике Фроан стал лучше владеть палашом. После первых казней он стал более жестоким и лишь однажды поддался искушению проявить милосердие. Это произошло в деревне, где на казнь вывели целую семью – мать, отца и пятерых детей. В конце концов они погибли, как и все остальные.
Остановки по пути к Железному дворцу замедлили продвижение Фроана, но дали ему представление о землях, которыми ему предстояло править. Его подданные казались вполне покорными, но в остальном – суровыми и жестокими. Судя по Железной гвардии, из них получались отличные солдаты. Они также умели демонстрировать преданность. Когда Фроан проходил мимо ликующей толпы, невозможно было не почувствовать себя возвышенным и могущественным. Полк двигался по маршруту, который пролегал через большую часть Бахланда, и Фроан пришёл к выводу, что кто-то позаботился о том, чтобы этот марш стал триумфальным. Он подозревал, что этим человеком был Его Святейшество Горм.
Через тринадцать дней после того, как Фроан пересёк границу, он впервые увидел Железный дворец. Ничто из того, что он видел во время своих путешествий, не могло подготовить его к этому зрелищу. Сначала он не мог поверить, что это сооружение создано руками человека: оно казалось слишком большим. Дворец возвышался над городом в великолепной изоляции на утёсе, и единственным фоном для него было небо. Прежде чем Фроан смог рассмотреть его поближе, ему пришлось пройти через город. Там его встретили самым радушным и восторженным образом за всё время его путешествия. Со всех зданий свисали чёрные знамёна, толпа была огромной, дары – экстравагантными, а тринадцать человек были выведены на казнь. Фроан с нетерпением терпел всю эту помпезность и показуху, думая лишь о том, как поскорее добраться до дворца.
Когда церемонии наконец завершились, Фроан отправился в свой новый дом. Чем ближе он подъезжал, тем больше его поражали размеры замка. Если бы он не был таким симметричным, Фроан мог бы подумать, что это холм, построенный из чёрного, смазанного маслом железа. В основе замка лежал огромный квадрат, окружённый стенами, которые сужались к центру и поднимались на высоту более десяти человек. По углам располагались квадратные башни с плоскими крышами. Примерно посередине задней стены возвышалась пятая башня. Она отличалась от остальных тем, что была намного выше, в ней не было окон, а её верхняя часть сужалась внутрь, образуя пирамиду со срезанным верхом. Плоская часть, по-видимому, представляла собой небольшую площадку. На вершинах других башен, как и на внешних стенах, были зубцы. Из-за этого они выглядели остроконечными, поскольку каждый зубец был увенчан пирамидой с крутыми сторонами.