– Позовите меня, если она доставит вам хоть малейшие неудобства.
– Так и будет, Святейший.
– Я хочу, чтобы она была сделана из золота. Святейший обеспечит тебя всем необходимым. Эта маска станет талисманом, поэтому она должна быть в точности как оригинал. Но внешние черты не должны быть такими же, как у неё. Сделай глаза закрытыми, а выражение лица умиротворённым. Лёгкая улыбка будет уместна.
– Так и будет, Святейший. Понадобятся ли ремни? И нужно ли предусмотреть кляп?
– Ни то, ни другое не понадобится, потому что она не сможет ни говорить, ни двигаться.
Горм криво улыбнулся Йим.
– Итак, теперь ты знаешь, что окажешься во власти зелья. Но знай и это: хотя ты будешь совершенно беспомощна, ты будешь в полном сознании и будешь всё чувствовать.
С этими словами Горм вышел из комнаты. Йим заметила Таймека за дверью. Он, казалось, собирался вернуться, но Горм оттащил его в сторону и заговорил с ним шёпотом. Прежде чем Йим успела разобрать, что он сказал, Горм закрыл дверь. Йим перевела взгляд на двух незнакомцев. Один из них смешивал в миске воду и белый порошок. Другой подошёл к ней с маленьким кувшинчиком. «Миледи, мы сделаем слепок с вашего лица, покрыв его гипсом. Он похож на быстро застывающую грязь. Пока он застывает, вы не должны двигаться. Вы будете дышать через соломинки, вставленные в ноздри. Этот жир не даст гипсу прилипнуть к вашим бровям, ресницам или коже.
Вскоре покрытое жиром лицо Йим покрылось толстым слоем гипса, который становился всё теплее по мере того, как он застывал. Мужчины время от времени постукивали по покрытию, чтобы проверить, затвердел ли гипс. Пока она ждала, когда его снимут, она услышала, как один из мужчин сказал:
– Бери золото прямо сейчас, это нужно сделать за два дня.
– Два дня на такую работу!
– Да, и Всевышний ожидает совершенства.
– Клянусь, мы не сомкнем глаз.
– Это точно. У нас есть время до двух колокольных звонов перед закатом второго дня, ни минутой больше.
Пока Йим слушала, она была уверена, что только что узнала, когда умрёт.
***
Первым делом Хонус решил поспать, чтобы спасти Йим. Если он хотел, чтобы его безрассудный план увенчался успехом, ему нужно было безупречно всё спланировать, а для этого требовались отдохнувшие тело и разум. Наличие цели позволило ему сосредоточиться на её достижении. Поэтому, чтобы спасти Йим, он заставил себя на время забыть о ней и вздремнуть.
Проснувшись днём, Хонус решил сделать свою первую ставку. Единственный путь в Железный дворец вёл через ворота, поэтому ему нужно было следить за проходящими через них людьми. Просто выйти из расщелины при дневном свете было рискованно, и с этого момента риски возрастали. Чтобы повысить свои шансы, Хонус кое-что подготовил. Сначала он взял кусок чёрствого хлеба и растолок его в порошок с помощью камня. Затем он тщательно выковыривал кусочки жира из колбасы, пока не собрал приличную горку. Он смешал жир с измельчённым чёрствым хлебом, чтобы получилась паста, добавил щепотку земли и несколько капель своей крови, пока паста не стала похожа на человеческую кожу. Затем он размазал её по лицу, чтобы скрыть татуировки. Хонус не мог сказать, скрыла ли паста его тёмно-синие отметины и хорошо ли он её нанёс. Он мог лишь надеяться, что его не узнают как Сарфа, быть чужаком в Бахленде было достаточно опасно.
Затем Хонус поправил ремни на ножнах и поясе для меча, чтобы можно было носить меч за спиной. Так плащ будет лучше его прикрывать, хотя, чтобы дотянуться до рукояти, придётся его снять. Хонус прекрасно понимал, что обнажить клинок за пределами дворца – это крайняя мера и первый шаг к решающей схватке.
Подготовившись таким образом, Хонус съел расковырянную колбасу, взял бурдюк с водой и быстро выбрался из своего укрытия. Он направился прочь от дворца, используя любое укрытие, какое только мог найти, и выбрал обходной путь к дворцовым воротам. Он не мог подобраться к ним вплотную, потому что территория вокруг дворца была расчищена от всего, что могло бы скрыть врага. Тем не менее, он мог наблюдать за происходящим на дороге из зарослей сорняков.
Хонус заметил множество разношёрстных групп молодых людей, которых солдаты вели во дворец. Он предположил, что это новобранцы. Другие люди двигались более хаотично, но в обоих направлениях. Хонус заметил отряды пехотинцев, кавалерию, множество жрецов в чёрных одеждах и самых разных простых людей. Он также увидел множество повозок. Приток новобранцев указывал на то, что огромный дворец был гарнизоном. Это означало, что он, вероятно, был таким же густонаселённым, как город, и обеспечивал все городские потребности в еде, топливе и корме.
Большинство повозок на дороге возвращались из дворца пустыми. Похоже, это стало традицией для утренних поставок. Хонус вспомнил, как они с Йим ездили в Бремвен с торговцем шерстью Хамином. Хамин припарковал свою повозку в лагере, где останавливались возницы, вынужденные ждать открытия городских ворот. Это навело Хонуса на мысль, что поблизости может быть похожее место.
Хонус не видел смысла искать стоянку обозников до поздней ночи. Убывающая луна взойдёт только рано утром, так что у него будет достаточно времени для поисков. С наступлением сумерек Хонус вернул меч на привычное место и вытер пасту с лица. Синее лицо будет хуже видно ночью, как и меч на бедре, из-за которого плащ спадает с одного плеча.
Было уже далеко за закатом, когда Хонус направился по дороге в сторону города. Он без труда нашёл лагерь с повозками. От костров остались лишь несколько тусклых углей, и не было слышно, чтобы кто-то шевелился. Хонус обошёл лагерь по периметру, пока не увидел повозку, которая ему понравилась. Она была доверху нагружена сеном. Он подкрался к повозке и обнаружил, что возница спит прямо на сене. Хонус продолжил поиски, но, рассмотрев другие варианты, вернулся к первоначальному выбору. Он подкрался к повозке с сеном, вскарабкался по невысокому деревянному борту и перевалился через верхнюю перекладину, надеясь, что возница крепко спит. Под тяжестью его тела повозка накренилась, и он оказался зажат между бортом и кучей сена. В тишине ночи шорох сена казался ему громким.
Хонус замер, прислушиваясь к звукам, доносившимся сверху. Возница немного пошевелился, а затем успокоился. Хонус не был полностью скрыт, но он не торопился, пробираясь сквозь сено, двигаясь рывками и короткими движениями. В конце концов он стал незаметен. Затем, так же медленно, как он пробирался сквозь сено, Хонус просунул руку сквозь стог и нащупал рукоять меча.
Когда с этим было покончено, Хонус погрузился в медитацию, чтобы успокоиться и уснуть. Утром его разбудит движение повозки. Когда сено выгрузят, он встанет с мечом в руке. Дальнейшее будет зависеть от того, с чем он столкнётся. Хонус предполагал, что окажется в конюшне, но не знал, в какой части дворца это будет и с кем ему придётся столкнуться. Если бы он выжил после прибытия, то его единственным планом было бы попытаться проникнуть в главное здание, подняться на верхние этажи и посмотреть, что будет дальше. Он понятия не имел, чего ожидать, но, скорее всего, стоило ему обнажить меч, как он уже не смог бы его убрать.
56
Вздрогнув, она проснулась, как делала всегда с тех пор, как стала пленницей. На этот раз ее мысли были заняты чем-то более тревожным, чем ночной кошмар. Жить мне осталось один или два дня? Йим потеряла чувство времени, потому что у нее не было возможности отметить его течение. Комната без окон так и не изменилась. Ее питание не соответствовало расписанию, поскольку Тимек кормил ее только тогда, когда она просила. Более того, она спала беспокойно, а молодой жрец никогда не выходил из комнаты. После разговора с Гормом он избегал зрительного контакта и редко отвечал на её вопросы. Тем не менее, Йим пыталась с ним заговорить.
– Как давно я здесь?
Таймек молча смотрел куда-то в сторону.
Йим вспомнила, как однажды заставила Коммода сказать правду и даже смогла ненадолго проникнуть в мысли Горма. Она подумала, что могла бы легко сделать то же самое с Таймеком. Но мне придётся посмотреть ему в глаза. Йим придумала уловку, которая могла сработать. Когда она заговорила снова, её голос был тихим и застенчивым.