– Я знаю, что обречена. Я хотела спросить… ну… надеялась, что… О, Таймек, ты меня трахнешь?
Это привлекло его внимание. Таймек взглянула на Йим, и в этот момент она набросилась на него. Глаза жреца расширились, когда он понял, что не может отвести взгляд.
– Когда будет кормление?
– Я не знаю.
Йим знал, что говорит правду.
– Когда пришли эти люди?
– Вчера утром.
Йим предположила, что это означает, что она умрёт завтра вечером. В отчаянии она решила проверить, на что способна. Вместо того чтобы просто получить информацию от Таймека, она попытается заставить его выполнить её приказ. Йим собрала всю свою волю и направила её на жреца, скованного её взглядом.
– Освободи меня.
– Я не могу. У меня нет ключа.
Полностью контролируя разум Таймека, Йим больше не сомневался в его словах.
– Тогда иди и возьми его.
– Я не могу. Я заперт с тобой в одной комнате.
Уверенная в том, что Таймек попытался бы достать ключ, если бы мог, Йим попыталась придумать, чем ещё он мог бы ей помочь. Я могла бы попросить его позвонить в колокольчик. Это открыло бы дверь, но могло бы также привлечь внимание Горма. Она отвергла эту идею. Затем она подумала о своей расчёске с семенами нейгина. Они бы сделали меня невосприимчивой к зелью Горма. Йим представила, как она появляется прямо перед началом ритуала и срывает с себя золотую маску, чтобы Фроан увидел, что Горм двуличен.
– Подойди сюда, – сказала Йим. Таймек подчинился. – Пощупай мои волосы на затылке. Там есть маленькая заколка. Вытащи её.
Йим подняла голову, и Таймек сделал, как она сказала. Когда заколка оказалась у него в руке, Йим заговорила снова.
– Вытащи эти маленькие семена и положи мне в рот. Таймек подцепил семена ногтями и по одному протолкнул их между губами Йим. Всего их было три. Йим раскусила их зубами, и ее рот наполнился горечью.
– Дело сделано, – подумала она.
Таймек по-прежнему склонялся над кроватью, полностью в её власти. Йим задумалась, не стоит ли заставить его сделать что-то ещё, но ничего не могла придумать. Потом она вспомнила про расчёску.
– Вставь её обратно мне в волосы.
Когда Таймек сделал это, она сказала:
– Забудь, что произошло, и особенно забудь, что я просила тебя трахнуть меня.
Таймек отскочил назад, как маленький зверёк, вырвавшийся из ловушки. Он забился в угол комнаты, и взгляд его стал пустым. Йим надеялась, что это временное явление. Горечь во рту усилилась.
– Можно мне глоток вина? – спросила она.
Таймек подошёл к столу и наполнил золотой кубок. Когда он протянул его ей, Йим попыталась понять, исчезло ли из его глаз выражение пустоты. Она не могла сказать наверняка, потому что он отвернулся.
***
Поездка в повозке к Железному дворцу была сопряжена с задержками, но из своего укрытия Хонус не мог понять, в чём причина. Ближе к полудню звук колёс повозки изменился: они застучали по гладкому каменному покрытию. Похоже, они проехали через дворцовые ворота. Вскоре повозка остановилась, и Хонус услышал чей-то голос.
– Куда дальше?
– Конюшня для святых, средний отсек. Отдайте это сборщику десятины.
– Это всего лишь два ярлыка!
– Новый хозяин – новая десятина. Жалуйтесь ему.
– Я бы не отказался.
– Ha!
Повозка снова тронулась с места. Затем остановилась. Хонус услышал, как возница что-то бормочет, спускаясь с повозки. Затем раздался скрип ржавых петель. Вскоре после этого повозка проехала немного вперёд и снова остановилась. На этот раз она не двигалась. Хонус услышал, как возница снова спускается с повозки. Хонус уже был готов выскочить из своего укрытия, но сначала он подождал и прислушался. Через некоторое время ему показалось, что сено разгружает кто-то другой, а не водитель.
Вместо того, чтобы выскочить из своего укрытия, Хонус выбрался оттуда как можно тише. Он быстро огляделся, чтобы сориентироваться. Как он и предполагал, он был в конюшне. Она была большой, но не такой просторной, как в кавалерийском полку. Там тоже были люди, которые ухаживали за лошадьми и чистили стойла. Скоро кто-нибудь придёт, чтобы разгрузить это сено, – подумал Хонус. Он бесшумно спрыгнул на пол и, выбравшись из повозки, спрятался за небольшой кучей сена. Она не слишком хорошо скрывала происходящее, но, поскольку находилась рядом с открытой дверью, оттуда был виден дворцовый двор.
Двор был просторным, несмотря на то, что большую его часть занимало огромное здание, обшитое железом. Хонус предположил, что это была резиденция лорда Бахаля и, скорее всего, место заключения Йим. Это делало его целью. По его прикидкам, здание находилось по меньшей мере в ста шагах от него. Открытое пространство между конюшней и железной резиденцией Бахаля было вымощено чёрным камнем. Там тоже кипела жизнь: солдаты тренировались. Простые люди ходили туда-сюда, кто-то целенаправленно, а кто-то как будто заблудился. Возчики доставляли товары. Крестьяне гнали стада овец и крупный рогатый скот. На глазах у толпы мужчину и женщину сажали на кол. Мужчины в масляных пятнах толкали ручные тележки, нагруженные вёдрами и верёвками. Множество мужчин и женщин в чёрной ливрее сновали туда-сюда. Многочисленные священники двигались более степенно.
Хонус размышлял, как ему проскользнуть мимо стольких глаз, не вызвав тревоги, с его-то татуированным лицом. Пока он размышлял, он услышал чьи-то шаги. Хонус спрятался в пустом стойле. Услышав, как кто-то разгребает сено вилами и бросает его, он выглянул из стойла. Рядом была дверь. Она была открыта, и за ней виднелась комната, где хранилась сбруя. Среди сёдел, уздечек и прочего Хонус увидел кое-что полезное. Он метнулся в комнату.
Его внимание привлекли плащи для верховой езды в плохую погоду. Эти объёмные вещи были сделаны из плотной шерсти и предназначались не только для того, чтобы укрывать всадника, но и для того, чтобы закрывать круп лошади. Они были чёрными и с капюшонами. Хонус взял один из них и отрезал длинную полосу ткани, чтобы обернуть ею лицо. Сделав это, он надел другой плащ и взял седло и уздечку. Выглянув за дверь, он заметил неподалёку лошадь. В дальнем конце конюшни какой-то мужчина убирался в стойлах. Тем не менее, Хонус подошёл к лошади, оседлал её, надел уздечку и вывел из стойла. Мужчина даже не поднял головы.
Тактика Хонуса для достижения цели основывалась на дерзости, а не на скрытности. Зная, что в весенний день он будет выглядеть странно в зимней одежде, он планировал проскакать через двор галопом, пока никто не успел среагировать. Он рассчитывал, что люди не станут утруждать себя расспросами, а просто недоумённо покачают головами и вернутся к своим делам.
Хонус быстро вскочил на лошадь и пустил её галопом в сторону двери в здании с железными стенами, через которую, как он видел, входили и выходили многие слуги. Его стремительный проезд через двор вызвал суматоху, на которую он и рассчитывал. Хонус осадил лошадь прямо перед дверью, быстро спешился, сбросил свой громоздкий плащ и ворвался внутрь с завязанным лицом. Оказавшись в огромной шумной кухне, он огляделся в поисках выхода, который вёл бы дальше в здание, и заметил подходящие двустворчатые двери. Хонус уверенно и целеустремлённо направился к ним. То ли из-за его блефа, то ли из-за угрожающего вида, никто не преградил ему путь, пока он почти не добрался до дверей. Затем на его пути встал крепкий мужчина.
– Эй, ты! – крикнул он. – Что ты...
Хонус ответил своим клинком прежде, чем вопрос был закончен. Его дознаватель рухнул на пол, и Хонус, не замедляя шага, обошел его труп. Проходя через двойные двери, он услышал женский крик. Началось, подумал Хонус, держа клинок обнаженным. Он бросился в пустой обеденный зал, чтобы снять сандалии, чтобы двигаться тише. Покончив с этим, он потрусил прочь в поисках лестницы.
Вскоре Хонус столкнулся с женщиной, которая несла корзину с грязными полотенцами. Она выронила её, когда Хонус направил на неё свой меч.