Он смерил меня недоверчивым взглядом, и я почувствовала укол уязвленной гордости. Нужно доказать ему, что я не деревенская простушка!
— Вот, давай покажу! — воскликнула я и потянулась к клавиатуре компьютера.
И тут случилось что-то странное.
Я еще даже ничего не нажала, а монитор компьютера вдруг засветился. Пальцы мои в растерянности застыли над клавишами, а по голубому экрану потянулись слова:
«Меган Чейз. Мы тебя видим. Мы за тобой придем».
Я застыла. На экране загорались все новые строчки, повторяя раз за разом те же самые три предложения: «Меган Чейз. Мы тебя видим. Мы за тобой придем. Меган Чейз мы тебя видим мы за тобой придем. Меган Чейз-мы тебя видим мы за тобой придем…» — пока не заполнили весь экран.
Скотт отшатнулся и уставился на меня, потом на компьютер.
— Это что такое? — прищурился он. — Ты что такое вытворяешь, чучело?
Я оттолкнула его в сторону и стала лихорадочно шевелить мышкой, потыкала в кнопки, нажала комбинацию клавиш — ничего не помогало. Нескончаемый поток слов не останавливался. Внезапно экран на миг погас. А потом на мониторе вспыхнули гигантские буквы нового послания: «СКОТТ УОЛДРОН ПОДГЛЯДЫВАЕТ ЗА МАЛЬЧИШКАМИ В ДУШЕВОЙ. ХЕ-ХЕ».
У меня перехватило дыхание. Послание заметалось по классу, вспыхивая на каждом мониторе по очереди, и я никак не могла это прекратить. Ребята за компьютерами на секунду застыли в изумлении, а потом принялись тыкать пальцами и захохотали.
Взгляд Скотта уперся мне в спину, точно острый нож. Я испуганно обернулась… Качок пожирал меня глазами и тяжело дышал. Лицо его побагровело, от злости или стыда; он наставил на меня палец.
— Смешно тебе, деревенщина? Смешно? Погоди, мы еще посмеемся! Ты сама себе могилу вырыла, коза! — завопил он и бросился прочь из класса.
Вслед ему неслись взрывы хохота. Ребята улыбались, аплодировали мне, делали одобрительные жесты, кто-то даже подмигнул.
Колени у меня подогнулись. Я упала на стул и непонимающе уставилась на монитор, который вдруг погас сам собой: обидное послание исчезло, но слишком поздно. У меня заныло в желудке, глаза как-то странно защипало.
Я схватилась за голову.
«Мне конец. Вообще конец. Все, Меган, игра окончена. Интересно, разрешит ли мама мне перевестись в школу-интернат в Канаде?»
Чье-то еле слышное хихиканье прервало мои мрачные мысли, и я подняла голову.
Над монитором, на фоне раскрытого окна, скрючилось нечто — маленькое и непонятное, тщедушное и хилое, с длинными тонкими лапками и огромными вислыми ушами. Сообразительные зеленые глазки-щелочки смотрели прямо на меня.
Существо оскалилось острыми зубками, сверкнувшими голубым неоном, и пропало, как будто картинка с компьютерного экрана.
Я еще какое-то время таращилась на пустое место и никак не могла собраться с мыслями.
«Ну вот. Отлично. Мало мне ненависти Скотта, теперь еще и галлюцинации. С Меган Чейз случился нервный срыв за день до ее шестнадцатилетия. Отправьте меня поскорее в психушку, потому что в школе я больше ни дня не вынесу».
Я заставила себя подняться со стула и побрела, как зомби, в коридор.
У шкафчиков в раздевалке меня поджидал Робби, сжимая в руках по бутылке лимонада.
— Привет, принцесса! — окликнул он. — Уже освободилась? Как позанимались?
— Не надо меня так называть, — буркнула я и стала биться головой о свой шкафчик, — Позанимались просто замечательно. А теперь убей меня, пожалуйста.
— Неужто так здорово? — Он кинул мне диетическую газировку, которую я едва поймала, и одним щелчком вскрыл собственный тут же бурно запенившийся лакричный лимонад. В голосе его отчетливо звучала насмешка, — Ну что, сказать: «Я же тебя предупреждал…»
Я с вызовом повернулась к нему.
Улыбка на лице Робби погасла, и он стиснул зубы, чтобы не скалиться в ухмылке.
— Нет, не буду, потому что… это неправильно.
— И вообще, что ты тут делаешь? — сердито спросила я. — Автобусы уже все уехали. Ты что, маньячил и следил за мной у компьютерного класса?
Роб шумно закашлялся, отхлебнул газировки и продолжил как ни в чем не бывало:
— Слушай, я вот все думаю: а как ты будешь завтра день рождения отмечать?
«Запрусь у себя в комнате и одеялом с головой накроюсь», — подумала я, но промолчала, только пожала плечами и рывком открыла заржавелый шкафчик.
— Не знаю. Какая разница. Я ничего не планировала. — Я сгребла из шкафчика свои учебники, запихнула все в рюкзак и захлопнула дверцу. — А что?
Робби улыбнулся мне своей фирменной ухмылочкой, от которой я всегда нервничаю, — рот у него растягивается до ушей, а глаза превращаются в зеленые щелочки.