— Черт знает что! — разозлилась Ника. — Страну распродают оптом и в розницу. А наши доблестные сыщики, прекрасно обо всем зная, лежат себе на солнышке и пузо греют!
— Так ведь лучше на солнышке лежать, чем в могиле. Разве не так, старуха? И пример твоего друга, по-моему, очень убедителен.
— Неужели ничего нельзя с ними сделать?
— Можно. И однозначно, как говорит один знаменитый клоун. Но чтобы развалить империю, надо сперва найти «императора». И раскрутить его, гада, на всю катушку.
— Ты думаешь, такой человек существует?
— Обязательно существует, матушка! На ком же, по-твоему, вся эта железная пирамида держится? Кто все связи организовал? И законную крышу?
— Легко сказать — найти, — заметно увяла девушка. — Интересно, каким образом?
— Есть такой способ! И ты его знаешь… Широков — он хоть и крутым сундуком был, однако и на него нашлась управа.
— Ты полагаешь, это был приказ «императора»?
— Не сомневаюсь. Остается только узнать — чего они с ним не поделили? Отсюда и копать нужно… Кстати, и насчет друга твоего тоже наверняка этот самый «император» распорядился. Так что раскопки надо вести в одном направлении. Смекаешь, старуха?
Ника перевернулась на бок и, опершись на локоть, взглянула на него с интересом и уважением.
— А ведь ты прав, Виталька! Какой же ты, однако, «важняк» головастый.
— Какая же ты, однако, клевая баба, — заметил Виталька, недвусмысленно покосившись на ее обнаженную грудь. — Может, мы с тобой в водичке побултыхаемся?
— Погоди, не гони кобылу, — усмехнулась девушка. — Рассказывай дальше про Широкова. Ты ведь уже прощупал всю его подноготную.
— Всю не всю, но биографию изучил основательно, — кивнул голый сыщик и, перевернувшись на спину, бесстыдно раскинулся на солнышке. — Занятная у него биография. Очень занятная… Итак, Широков Игорь Николаевич. Русский. Беспартийный. Несудимый. Родился в Вильнюсе. Отец — в ту пору кадровый офицер МГБ. Бывший смершевец. После войны принимал активное участие в борьбе с литовскими националистами. Попросту говоря, командовал карательным отрядом. За несколько успешных операций получил звание подполковника и был переведен в Москву. Как раз накануне разоблачения врага народа Лаврентия Берии. И вскоре погорел, как и многие другие бериевские выдвиженцы. Затем отставка, пенсия, тихая опала. И как результат — белая горячка от чрезмерного злоупотребления алкоголем…
— А при чем тут отец? Ты мне про сына расскажи, — перебила Ника.
— Не спеши, мать. В этом деле каждая мелочь имеет значение… Ну а теперь перейдем к сыну. Итак, родился в Вильнюсе. Пятилетним мальчишкой переехал вместе с семьей в Москву. Учился в спецшколе, с математическим уклоном. Будто знал, ха-ха, что пригодится потом, бабки считать, — усмехнулся Калашников. — По окончании школы от армии, как водится, закосил и поступил в Институт стали и сплавов. Сам поступил. Без всякого блата. Отец в ту пору уже давно вышел в тираж. На высокие пороги его даже при всех боевых регалиях не пущали — слишком уж разило водкой. А когда Игорек был на первом курсе, тот и вовсе сыграл в ящик по пьяной лавочке… Учился наш подследственный, — Виталька, похоже, не замечал, что невольно начинает пародировать стиль Остапа Бендера, — не так чтобы очень хорошо, но и не очень плохо. И ужасно любил деньги. Просто был помешан на деньгах. Об этом мне один его бывший однокурсник рассказывал. Занимался фарцовкой. Иностранных студентов охмурял. В общем, сколачивал начальный капитал для будущей коммерческой деятельности. Эдакий настоящий отрок Корейко…
— И что же, его ни разу не взяли за ж…?
— Фу, старуха! — скривился Виталька, непринужденно почесывая живот. — Ну что за кабацкие выражения? Взяли, разумеется. Хоть и не скоро. Аж на третьем курсе…
— И?..
— И ничего особенного. Даже из института не выгнали. Так, пожурили немного.
— Не может быть! Это в то время-то?!
— А время тут ни при чем. Главное дело — люди. Видать, хороший человек с ним поработал. Умный и дальновидный. Подумаешь, мальчик немного разложился. Бациллу чуждого образа жизни подхватил? Чепуха — мы его, родимого, в два счета от этой заразы излечим. Отечественными средствами.
— И как, вылечили?
— Спрашиваешь. Отличником стал! Можно сказать, примером для подражания. Даже на Доске почета вывешивали. Вот как.
— Странно все это. Очень странно…
— А ничего странного. Значит, кому-то он был нужен. Так сказать, в ином качестве. Время-то было какое — ты не забывай! Шестьдесят восьмой год. Последние лучи «оттепели». Всякие упаднические веяния среди молодежи… И вдруг — заварушка в Чехословакии! И среди студентов МИСИСа внезапно обнаруживается заговор. Настоящий антисоветский демарш. С намерением выйти с плакатиками на Красную площадь… Всех, понятно, еще тепленькими взяли. И уж тут-то раскрутили по полной программе. С отчислением из вуза и волчьими билетами…