— Какая дешевка, — брезгливо поморщился он. — Попсово работаешь, девочка. Хотя и довольно смело…
— Мы не пытаемся посмертно судить погибшего, — напомнила она. — Но только отрабатываем вместе с вами одну из версий. Надеемся, что начатое по факту убийства следствие окончательно расставит все точки в этой кровавой истории и поможет наконец прояснить саму во многом загадочную личность убитого. Судить же его может теперь один Бог, о котором, как мне кажется, он успел вспомнить в последние трагические мгновения своей жизни…
Пообещав телезрителям, что пресловутый «Криминальный канал» будет и в дальнейшем информировать их о ходе расследования убийства господина Широкова, очаровательная ведущая напоследок добавила:
— А тем из вас, кого интересуют подробности невероятных махинаций теневого бизнеса по контрабандному вывозу из России редкоземельных и цветных металлов, я настоятельно рекомендую приобрести новую книгу известного журналиста, ведущего отдела криминальной хроники еженедельника «Бизнес ньюс» Олега Удальцова, которая в ближайшее время выйдет в свет в одном из столичных издательств… Всего доброго! С вами была Вероника Некрасова и экстренный выпуск «Криминального канала»…
Смазливая мордашка звезды экрана сменилась пронзительным стоп-кадром из сегодняшнего репортажа — кипарисовый крестик в окровавленной руке убитого бизнесмена, — и на этом фоне, под столь же пронзительный трагический хорал из «Реквиема» Моцарта, потянулись снизу вверх желтые титры с именами создателей популярной телепередачи.
Разноцветный экран давно погас. А он все сидел и сидел в старинном кожаном кресле перед телевизором и напряженно думал. Потом со вздохом взял с журнального столика трубку мобильного телефона, уверенно натюкал на клавишах московский номер и замер в ожидании, задумчиво глядя на протянувшийся по дощатому полу косой шафрановый луч закатного солнца.
— Слушаю, — с готовностью ответила трубка.
— Вечер добрый, Виктор Степанович. Это опять я… Скажи, ты телевизор смотришь? — как бы ненароком поинтересовался он.
— Так точно, — невидимо напрягшись и как будто даже вытянувшись перед ним во фрунт, четко, по-военному ответил собеседник.
— Вот и славно. Значит, ты уже в курсе, чем потчует дураков эта сладкоголосая птичка… Любопытно узнать: что ты по этому поводу думаешь?
— Я? Гм… Удавить ее мало, вот что.
— Ну зачем же так сурово? — снисходительно усмехнулся он. — Пусть себе поет. Народ у нас такие песенки любит… Ты мне скажи лучше, что ты насчет этой так называемой новой книги думаешь? Серьезно это или…
— Очень серьезно… — решительно отозвалась трубка. — Мы уже имели дело с этим У…
— Никаких имен! — тотчас властно перебил он.
— Совершенно неуправляемый тип, — пояснил невидимый собеседник. — И такой же отчаянный…
— А в его распоряжении могут оказаться сколько-нибудь серьезные материалы?
— Несомненно. Такой, как говорится, без мыла в ж… влезет…
— Вот как, — покачал головою он. — Жаль. Очень жаль… Значит, ты понимаешь всю неуместность подобного рода публикации?
— Так точно! — с готовностью ответила трубка.
— Что ж, сегодня ты доказал, что я могу отчасти тебе верить, — он сделал многозначительную паузу. — Но чтобы окончательно завоевать мое доверие, этого недостаточно… В общем, я поручаю тебе принять необходимые меры…
— Какие будут распоряжения?
— Только одно: тщательно все проверь и… действуй по обстановке, Виктор Степанович… Вопросы есть?
— Нет вопросов! — твердо ответил собеседник.
— Очень хорошо. А теперь скажи, что там насчет дискеты слышно?
— Ищем…
— Значит, плохо ищете… Так, Виктор, рой землю, зубами грызи! Но отыщи мне дискету. Она должна быть у него. Это я знаю точно… Ее необходимо найти. Любой ценой! Слышишь? Чтоб не существовала она в природе…
— Найдем… Головой ручаюсь…
— Вот именно, что головой, — усмехнулся он. И отрезал холодно: — Все. Об исполнении докладывать немедленно…