Вернувшись, он легонько потрепал волосы у меня на макушке, и между нами проскочила искорка статического разряда.
— Отдыхай, принцесса. День был долгим.
— Да уж, — согласилась я, но вместо того чтобы послушаться, спустила ноги с кровати и нащупала ими туфли. — Не попросишь Бетину приготовить мне чашку кофе?
Дар совершенно вымотал меня, и, если подобным образом будет заканчиваться каждое открытие шлюзов волшебства у меня в крови, подкрепляться горяченьким мне предстоит постоянно.
— Хоть это не отдых, а совсем даже наоборот, — заметил Дин, — думаю, не стоит тревожить Бетину ради одной чашки. У меня и самого неплохо получается кофе варить — наловчился, когда мой старик работал на литейке в третью смену.
— Хорошо, — откликнулась я. — Раз уж я собираюсь снять проклятие Тремейна, лишней мне никакая подмога не будет.
26
Комната без дна
Сварив целый кофейник крепкого кофе, Дин налил мне чашку и последовал за мной в библиотеку.
— Помощь не нужна, принцесса? — спросил он, подсаживая меня на лестницу.
— Не откажусь, — ответила я. Очевидно, о том что я доверила ему наверху, мы пока решили не говорить, и это устраивало меня как нельзя лучше.
Мы влезли через люк на чердак, и Дин чихнул:
— Пылища тут, как в склепе.
— Ищи что-нибудь, связанное с Народом, — велела я ему. — Тремейн знает обо мне все, а я о них — ничего, кроме того, что правды от них не жди.
— Это я мог бы тебе и так сказать, — сверкнул улыбкой Дин и потянулся к одной из полок вдоль задней стены. Вдруг он замер, рука, подрагивая, остановилась на полдороге.
Подойдя ближе, я увидела лишь просвет в сплошной массе тетрадей и бумаг, куда проглядывала, вся в потеках от воды, штукатурка.
— Что случилось?
Дин сдвинул брови:
— Ты ведь в курсе, что там еще одна комната?
Я резко повернулась к нему:
— Что?
— Еще одна комната, — повторил Дин. — Я чувствую это. Там пустота. Тайник. — Он мотнул головой, словно кто-то ударил его. — Потерянное место. Я его нашел.
Одна потайная комната внутри другой. Возможно, в ней и содержится то, что поможет мне выполнить свою часть сделки с Тремейном.
— Где-то должен быть переключатель или фиксатор, — проговорила я, прижимая к дереву рядом с дрожащей ладонью Дина свою собственную и самую капельку давая развернуться Дару — словно выпуская из горсти по песчинке. Давящее чувство вновь наполнило меня, и в уме задергались, защелкали, вставая на место, шестеренки замка. Это было несравнимо с той пыткой, когда гули настигли меня и Кэла в туннеле, но все же довольно болезненно. Спустя мгновение целый сегмент стены откинулся на петлях, неповоротливый из-за уставлявших его томов.
— Наше маленькое тайное прибежище, — проговорил Дин. — Кажется, мне начинает нравиться.
— Веди себя прилично, — бросила я. Пол под ногами вдруг закачался, словно мы были на корабле, и я не могла отвлекаться на Дина, на то, как он действовал на меня, — даже если, впервые в жизни, мне встретился тот, на кого я не прочь была поотвлекаться.
Щелкнула зажигалка, и голубой огонек разбросал пляшущие отсветы по углам темного чулана. Дин осветил мое лицо и с шумом втянул воздух:
— У тебя кровь идет, девочка.
Я провела тыльной стороной ладони под носом и увидела на коже темно-бордовые полосы.
— Проклятие, — пробормотала я, утирая кровь.
Дин свободной рукой протянул мне платок:
— Приподними голову и держи так, пока не перестанет.
Я сделала, как он сказал.
— И так каждый раз? — спросил он негромко, оценивающе глядя на меня.
Я, как могла, пожала плечами, прижимая к лицу пропитывающуюся кровью ткань.
— Скажу, когда этот раз хоть третьим будет, — буркнула я приглушенно.
Красный ручеек понемногу иссяк, и я отложила платок. Взяв секундную передышку, чтобы прийти в себя, я кивнула в сторону тайника.
— Ну что, осмотрим это твое прибежище?
Хорошо хоть, голос у меня не дрожал. А ведь я всего лишь открыла с помощью Дара дверь. Что же было бы, если бы я попыталась остановить рейсовку или провернуть что-то посерьезнее с механизмами Грейстоуна? Но сейчас меня занимало нечто совсем другое.
— Тут все не так, — проговорил Дин, когда трепещущий огонек зажигалки раскинул по тайнику пальцы из света и тени.
Я увидела рабочий стол: пучки растений и заспиртованные останки животных под стеклянными колпаками соседствовали на нем со всевозможными атрибутами колдовства, против которых предостерегали нас прокторы — мелом, свечами, красной нитью, черными, окаменевшими лягушками и неизвестно чьими глазными яблоками. Доказательств вполне хватило бы на то, чтобы обеспечить владельцу отсидку в Катакомбах, пока не вынесут мертвым. Признаться, что веришь в подобное, уже не сулило ничего хорошего. Заниматься же таким на самом деле, хоть прокторы и повторяли снова, и снова, и снова, что магии не существует и колдуны и колдуньи — обычные шарлатаны, там, дома, значило верную смерть.