— Не стану врать, принцесса, — сказал он после долгого молчания, — я немного попутешествовал и пару раз видал кое-что, что явно не от некровируса возникло. — Он кивнул, словно решившись окончательно. — Я, пожалуй, готов поверить в заклятую книгу. Готов поверить в волшебство.
Дин верил мне — один-единственный человек на целый огромный мир. Честно говоря, это не слишком-то успокаивало.
— Но что же мне делать? — крикнула я в отчаянии. — Я даже никому другому не могу рассказать. Я не знаю, есть у меня это… этот Дар, есть ли он у Конрада, или мы оба просто… просто ненормальные.
— Вот этим и надо заняться, — ответил Дин. — Прежде чем переживать, нужно удостовериться, что вас со стариком и правда что-то объединяет.
Я подула на руки и сунула их в карманы. Холод заботил меня уже куда меньше — не в последнюю очередь из-за того, что Дин не сбежал прочь, едва я завела разговор о волшебстве, не отшатнулся, бросив ужасное: «Сумасшедшая!».
— Тут я уверена, — проговорила я. — Я чувствую какой-то шепот внутри, когда я здесь, в Грейстоуне. Как будто у меня в голове эфирный передатчик и он периодически ловит волну.
— Тогда нужно найти, в чем твоя сила, — предложил Дин. — Насколько я знаю, у каждого колдуна есть своя стихия, к которой его больше тянет, так?
— Я не колдунья! — бросила я резко. — Колдунов вообще не бывает!
— Ладно, ладно, — примирительно ответил Дин. — Только вот что я тебе скажу — «Дар» звучит нисколько не лучше. — Он постучал пальцем по подбородку. — Какая стихия была у твоего старика?
— Видимо, огонь. — Я припомнила часть о жупале и его сожжении. — Он не писал определенно.
Дин поднял бровь:
— Может, и у тебя тоже? На пикнике очень полезно.
Я вынуждена была покачать головой. Как-то вдруг дикое, ничем не подтвержденное предположение о том, что я владею каким-то там Даром, уже не казалось полной нелепостью.
— Нет, не огонь. Я тот треклятый уголь в камине и то бы не разожгла. — Теперь этот вопрос, засев у меня в голове, не давал покоя.
— Разберешься, — уверенно сказал Дин, сгорбившись под кожаной курткой на поднявшемся сильном ветру. — Ты не только не чокнутая, но и с соображением.
На этот раз я не удержалась. Взяв ладонь Дина, я крепко сжала ее в надежде передать жестом переполнявшие меня чувства, которые не решалась облечь в слова. Кроме одного.
— Спасибо.
Его рука удивленно замерла в моей.
— За что тут благодарить, принцесса? Я ничего не сделал.
— Ты мне поверил, — ответила я. — До сих пор никто не верил мне просто так. Без каких-либо вопросов.
Большой палец Дина коснулся моего подбородка.
— С тобой все нормально, Аойфе Грейсон. Никому не позволяй говорить, что это не так.
Я вновь перевела глаза на долину, лежащую под нами и озаренную пламенем эфира. Дин молча стоял рядом и вместе со мной глядел на огни. Лишь ветер да отдаленный вой гулей нарушали тишину.
18
Темные сны
У себя в комнате я переоделась ко сну и, перекрыв идущий в лампы эфир, забралась в постель при свете луны. Простыни оказались новыми и пахли лавандой, а не плесенью, — видимо, Бетина прошмыгнула в спальню, пока я была в потайной библиотеке, и навела порядок. Одной заботой меньше.
Повернувшись набок, я смотрела через не задернутые до конца шторы на скользящие по лунному диску облака. Где бы ни был Конрад, сейчас он видел то же небо. Это как-то успокаивало.
Хотя и не до такой степени, чтобы приглушить мысли о Даре. Я так долго мечтала — вдруг я не стану сумасшедшей, вдруг некровирус в моей крови не проявит себя, — что прочитанное в дневнике больше походило на сон наяву, чем давало реальную надежду. Неуловимая греза, скорее теория, чем факт, Дар мог оказаться как решением всех моих проблем, так и просто выдумкой, юношеской фантазией отца.
Мысли все не желали улечься, но полный открытий день взял свое, и сон, словно верный друг, не заставил себя долго ждать. Мой безумный сон, где всегда происходило одно и то же. Я иду по обезлюдевшим улицам Лавкрафта, заполненным тварями, которые в реальном городе, что был мне домом, прятались по темным углам. Здесь же козодои расхаживали среди бела дня; попрыгунчики, сбросив человеческую кожу, обнюхивали воздух вытянутыми звериными рылами; поднявшиеся из глубин акваноиды, населявшие воды за Иннсмутом и Нантакетом, выпучивали на меня стеклянные глаза. В этом Лавкрафте я была одна, и только некровирус крался за мной по пятам.