Хамид, Шер Дил и Драммонд улучили момент и обменялись мнениями насчет полученного Главным штабом индийской армии сообщения о стычках патрулей в районе Ладаха. Чанг присоединился к ним, а Джанет подошла к окну посмотреть на сад.
Он был очень красив. Вдоль террасы стояли громадные вазы в греческом стиле. В них росли карликовые ирисы, а ночной воздух был заполнен запахом тропических цветов. Вокруг стояли стройные кипарисы, словно часовые, темнея на фоне неба при полной луне.
Чанг остановился около нее:
- Впечатляющий контраст, не правда ли? Здесь собрана вся красота мира. Что может быть красивее ночного сада? А за этими стенами несчастная бедная страна, где надо бороться даже за нищенское существование.
- И всегда так было?
Он кивнул:
- В старые времена эти люди врывались в Индию как волки. И их имена были синонимом жестокости. Но эти дни прошли. Теперь они вынуждены жить внутри страны, которая мало что может им дать.
- И ничего нельзя сделать?
Он пожал плечами:
- Кто знает? Брейкенхерст может открыть что-нибудь в результате своих изысканий, какие-нибудь месторождения или еще что. У хана много надежд, но я сомневаюсь, что они сбудутся. Брейкенхерст уже не первый геолог, который понапрасну теряет здесь время.
- А Хамид сказал мне, что официальный Пекин претендует на Бальпур.
- И на Непал, и на Бутан, и даже на часть Ассама. - Он пожал плечами. Слова, все слова. Но интересно отметить, что в старые времена Бальпур был частью Китайской империи. Пойдемте, я кое-что вам покажу.
Они вернулись в зал, прошли в центральный холл, и он открыл другую дверь.
В комнате было темно. Джанет услышала звук выключателя, но оказалась совершенно неподготовленной к тому, что последовало за этим.
С каждой стороны комнаты стояли стеклянные шкафы с внутренним светом, поэтому казалось, что они как бы плавают в темноте. Но не это, а содержимое шкафов вызвало у нее вздох восхищения. Там была самая изумительная коллекция керамики, которую она когда-либо видела.
Там были алебастровые вазы, такие тонкие, что казались прозрачными, черно-красная поливочная посуда, такая яркая, словно только что из рук гончара.
Большинство изделий были из Китая, а на остальных лежала печать китайского влияния. Тут же была коллекция статуэток, подобных той, что она рассматривала в доме Драммонда.
- У Джека есть одна такая, - заметила она. - Он сказал мне, что это греко-буддистский стиль.
- Это правда. Как вы, вероятно, знаете, Александр Великий завоевал Индию. Удивительно, что греческая культура проникала через все границы, в том числе и в Индию, а они в своей литературе даже не упоминают его имени.
Она протянула руку и дотронулась до тонкого прекрасного кувшина для вина, который, судя по сетке паутинных линий на его поверхности, был искусно склеен кусочек к кусочку из многих осколков.
- А где это нашли?
- В погребальном кургане южнее столицы, на берегу реки. Таких мест много. Вам надо бы посмотреть некоторые из них, пока вы здесь. Есть и руины буддистского монастыря, неподалеку от миссии. Просто дух захватывает, особенно при лунном свете. Очень рекомендую.
Чанг галантно улыбнулся, и Джанет заколебалась, но ее выручило появление в комнате Хамида.
- Так вот вы где!
- А я думала, что вы играете на бильярде, - удивилась она.
- Мы менялись и играли на выбытие. Джек и Шер Дил оказались слишком сильными игроками для меня.
- Мистер Чанг показывал мне ханскую коллекцию. А я и не думала, что китайцы имели здесь такое влияние в древние времена.
- И понятно почему, - ответил он. - Этот проклятый Богом край зависел от них экономически даже в те далекие дни.
Чанг посмотрел на часы.
- Уже поздно. Я на самом деле думаю, что мне пора. Оставляю мисс Тейт на ваше попечение, майор.
Он быстро вышел, а она повернулась к Хамиду со вздохом:
- А мне и на самом деле жаль его. Мы тут стояли и говорили о блеске китайской истории, а ему нельзя даже считать себя частью этой страны. Это просто ужасно, быть изгнанным со своей родины.
- Трагедия двадцатого века, - изрек Хамид. - Он нравится вам?
- Трудно сказать. Он может быть приятным, но я чувствую, что он как-то смотрит на меня... вы понимаете?
- Блестяще. А как насчет Шер Дила?
- Он просто чудо. Так изумительно корректен, так...
Она заколебалась, и Хамид фыркнул.
- Так: похож на англичанина? Имперский налет еще очень силен. В свое время в Сандхерсте он был рыцарем чести. И до самого сорок пятого года был полковником индийской армии.
- Ну а что потом стряслось?
- Много лет Индия стремилась проводить политику мира. Неру считал, что такой нейтралитет будет всеми уважаться. Многие люди, такие, как Шер Дил, не были согласны с ним и прямо заявляли об этом. И когда начали сокращать армию, им пришлось уйти первыми.
- И так Шер Дил попал сюда?
- Да, командовать армией хана из семидесяти пяти солдат, большинство из них наняты в Индии. Местным жителям не очень-то идет форма. - Он рассмеялся. - Но такая ночь, как эта, создана для любви и радости и больше ни для чего. Я хочу показать вам красоты этого сада.
- Что уже сделал мистер Чанг.
- У меня это получается куда лучше.
Они вышли из комнаты, где была коллекция, прошли террасу и задержались на верху пологой лестницы, потому что Хамид остановился, чтобы закурить сигару.
Луна скрылась за густой сетью кипарисовых ветвей, ночной воздух был напоен запахом цветов, слышался плеск воды, стекающей в бассейн для рыбок среди деревьев. Они спускались по пологой лестнице, она шла, опершись на его руку.
- Это время здесь называют Час Голубя. - Хамид взмахнул рукой. - Время, когда возлюбленные открывают друг другу свои сердца.
Они подошли к фонтану посередине сада, Джанет присела на низкий борт, опустила руку в воду, и тут где-то рядом в ночи сладко запела птичка.
- Просто сад Эдема среди пустыни. Как хану это удается?
- Целая армия садовников, тщательная обработка земли и стены, которые защищают от ветра, вот и весь секрет. - Хамид глубоко вздохнул. - И что самое обидное, все это может исчезнуть в одну ночь. Зима здесь наступает внезапно, как обухом по голове.
Девушка задумчиво смотрела на освещенную луной поверхность воды, наблюдая, как рыбка пытается нежно схватить ее за палец.
- Джек рассказал мне, что произошло в Корее.
Хамид взял ее за подбородок и спросил:
- Он вам нравится, я угадал?
- Очень. Я никогда не встречала никого, похожего на него. Он необычный человек, сильный и резкий, и в то же время самый мягкий и добрый из всех, кого я когда-либо знала.
- Вылитый я, - грустно вздохнул Хамид. - А что вы еще хотели бы о нем знать?
- Мы заезжали сегодня к нему домой. Там была девушка. Фамия, по-моему, он так ее называл.
- Дочь его домоправительницы.
Джанет явно колебалась, а потом все-таки решилась спросить:
- Она его любовница?
- Ну и что из этого. - Хамид тихо засмеялся и взял ее за руки. - Он же взрослый мужчина, Джанет. И было бы странно, если ему время от времени не требовалась женщина, разве не так?
И тут же она в гневе крепко сжала его руку. Хамид нежно дотронулся до ее правой щеки.
- Бедная вы девочка! Индия часто оборачивается грубой стороной. Что вы так волнуетесь?
- Мне кажется, что я люблю его, вы и сами видите, - прошептала Джанет. - Все очень просто.
- Это никогда не бывает так просто, - печально сказал он и помог ей подняться. - Думаю, нам лучше было бы вернуться, пока не поздно.
- Скажите только еще вот что, - остановила его девушка. - Он на самом деле так огорчен своей корейской историей, как это иногда кажется?
Хамид покачал головой.
- Вовсе нет. Он слишком умен, чтобы винить себя за неизбежную случайность войны, но очень любит военный флот. Это для него самая большая потеря.