— Доказательство? Хорошо. Есть простой способ. Вытяните левую руку, ладонью вверх. Расслабьтесь.
Я неуверенно протянул руку.
Лекарь поднял свою правую руку. Его пальцы ничего не излучали, на них не было никакого свечения. Он медленно, очень медленно, начал опускать свой указательный палец к центру моей ладони.
— Скажите мне, когда почувствуете что-то.
Его палец был ещё сантиметрах в десяти от моей кожи. Я ничего не чувствовал.
Семь сантиметров. Пять.
И вдруг, когда между его пальцем и моей кожей оставалось ещё добрых два-три сантиметра, я почувствовал это.
Это не было прикосновением. Это было… давление. Лёгкое, но отчётливое ощущение тепла и покалывания, словно мою ладонь толкнул невидимый, тёплый шарик. Я вздрогнул от неожиданности.
— Вот! — вырвалось у меня. — Сейчас!
— Вот это, княжич, и есть граница вашего эфирного тела, — спокойно сказал Матвеев, не убирая пальца. Я продолжал чувствовать это невидимое сопротивление. — У здорового человека оно выступает за пределы физического тела на два-три сантиметра. У сильных магов — на десятки сантиметров. У вас сейчас, после истощения, оно едва дотягивает до полутора. Оно тонкое и «рваное».
Он убрал руку, и ощущение тут же пропало.
— Это не воображение. Это — объективная реальность этого мира. Такая же, как гравитация или температура. Вы не видите воздух, но вы им дышите. Вы не видели своё эфирное тело, но оно у вас есть. И ваша задача сейчас — не пытаться его увидеть. А научиться его чувствовать. Так же, как вы только что почувствовали моё прикосновение к нему.
Он дал мне секунду, чтобы осознать произошедшее. Это было доказательство. Неопровержимое. То, чего требовал мой разум.
— А теперь, — его голос стал мягче, — закройте глаза. Снова вытяните руку. И попробуйте почувствовать эту границу сами. Не рукой, а своим внутренним вниманием. Проведите им по контуру своей кисти, на той самой дистанции, где только что было моё прикосновение. Найдите эту невидимую «кожу». Это и будет ваш холст для первого слоя «Кокона».
— Так, хорошо, — пробормотал я, всё ещё глядя на свою ладонь, где только что было это странное ощущение. — Поверю я в это ваше эфирное тело.
Слово «поверю» было ключевым. Я не понимал до конца, как это работает, но я получил доказательство и был готов принять это как рабочую аксиому.
Я снова закрыл глаза, вытянул левую руку и полностью сосредоточился. Я пытался воссоздать то ощущение, которое дал мне лекарь. Сначала — ничего. Просто темнота и ощущение собственной кожи. Но я не сдавался. Я направил всё своё внимание на пространство вокруг кисти, на тот самый зазор в полтора-два сантиметра.
И вдруг я почувствовал это. Едва уловимое, тонкое, как паутинка, но оно было там. Ощущение… присутствия. Окутывающее, как тёплый воздух. И тут меня осенило: я ведь и в прошлой, обычной жизни, чувствовал нечто похожее. Когда кто-то в транспорте подходил слишком близко, вторгаясь в то, что я называл «личным пространством». Это было оно! Только здесь это «пространство» было не просто психологическим, а вполне реальным, физическим.
Нужно начать плести нить вокруг этого ощущения, — мелькнула чёткая инструкция в голове. — Создать каркас, но так, чтобы этой своей «иглой» себя случайно не проткнуть.
Я вызвал в уме уже ставшую привычной голубую нить и начал первый, самый осторожный «наматывающий» виток вокруг своего воображаемого запястья. Я двигался медленно, постоянно «ощупывая» вниманием эту невидимую границу, стараясь держать нить на одинаковом расстоянии.
Отлично, — подумал я, когда первый виток лёг ровно. — Кажется, что-то получается.
Воодушевлённый успехом, я ускорил движение. Второй виток, третий… Я уже увереннее вёл нить вокруг ладони, потом вокруг пальцев. Концентрация была предельной. Первый слой, основа «Зеркала», начал обретать форму. Я так увлёкся процессом, что на мгновение потерял бдительность. Всего на долю секунды.
На одном из витков вокруг большого пальца моя мысленная «игла» дрогнула и соскользнула внутрь.
Я не успел ничего понять.
Острая, пронзающая боль, похожая на укол раскалённой иглой, ударила в сустав большого пальца. Но боль была не в кости, не в мясе. Она была глубже. Неправильная, чужеродная.
— АЙ!
Я вскрикнул, резко открывая глаза. Моё мысленное плетение тут же распалось на части. Я схватился правой рукой за левую. Палец дёргало, по нему словно пробегали судорожные электрические разряды. На физической коже не было ни следа, но фантомная боль была абсолютно реальной и мучительной.
Лекарь Матвеев даже не дёрнулся. Он смотрел на меня всё так же спокойно, как будто только этого и ждал.