Запах еды сводил с ума, а открытость Лины подкупала. Но сейчас были вещи поважнее пирожков и знакомств. Я должен был использовать эту последнюю возможность поговорить с лекарем наедине, пока он не ушёл.
Я повернулся к Степану Игнатьевичу и, снова понизив голос до шёпота, сказал, глядя ему в глаза:
— Лекарь Матвеев… вы это… не держите на меня обиды. Я там вспылил немного, в кабинете у этого… начальника. Всякое бывает. Вы, в общем-то, хороший человек. Видно.
Он кивнул, принимая мои неуклюжие извинения.
— Вы… — я запнулся, подбирая слова, — … может быть, сможете заходить сюда и сообщать важные новости? Ну, что там происходит вообще? Как идёт допрос, расследование…
Я сделал паузу, понимая, что прошу его о многом. О том, что может быть нарушением субординации или даже опасным для него самого.
— И… ещё… надолго я здесь? Как вам кажется? И что мне вообще здесь делать-то, а?
Мои вопросы были прямыми и полными отчаяния. Я искал хоть какой-то островок определённости в этом океане хаоса.
Степан Игнатьевич посмотрел через моё плечо на Лину и Дамиана, которые уже завтракали, а затем снова на меня. Его лицо было серьёзным.
— Обид я не держу, княжич. Ваш гнев был понятен, хоть и безрассуден, — ответил он так же тихо. — Что до новостей… Я буду сообщать вам всё, что мне будет позволено сообщить. Но не ждите многого. Ректор Разумовский не из тех, кто делится информацией.
Он перевёл дух.
— Надолго ли вы здесь? Боюсь, что да. По крайней мере, до тех пор, пока заказчик покушения не будет найден и обезврежен. Это может занять недели. Или месяцы.
При слове «месяцы» у меня внутри всё похолодело.
— Что вам делать? — он на мгновение задумался. — Ректор был прав в одном. Используйте это время. Тренируйтесь. Оттачивайте свой дар. Ваша сила — ваше единственное настоящее оружие и единственная гарантия выживания. В библиотеке есть всё необходимое. И… — он чуть помедлил, — … постарайтесь найти общий язык с ними. — Он кивнул в сторону Дамиана и Лины. — Вы в одной лодке. Иногда это важнее, чем любая магия.
Он положил мне на плечо свою тяжёлую ладонь.
— Мне пора идти. Я зайду завтра утром для осмотра. Поешьте. Вам нужны силы.
С этими словами он развернулся и пошёл к порталу. Пройдя сквозь него, он исчез, и туманная завеса за ним растаяла, снова превратившись в глухую стену.
Я остался один. Наедине с двумя незнакомцами, завтраком и словами лекаря, которые несли в себе столько же надежды, сколько и безысходности.
Лина, дожевав пирожок, посмотрела на меня.
— Ну что, Алексей Воронцов, лекарь сбежал. Теперь ты в нашем полном распоряжении. Садись, ешь. И рассказывай. За что всё-таки тебя сюда сослали?
Дамиан молча откусил кусок от своего фрукта, но я чувствовал на себе его внимательный, выжидающий взгляд. Они оба ждали ответа.
Заказчик будет найден и обезврежен. Ага, как же. Мысль была полна сарказма. Мой отец. Глава Великого Рода. Слабо верится, что его кто-то «обезвредит». Ладно… нужно жить дальше, как моя матушка всегда говорила.
Эта простая фраза из прошлой жизни, слова моей мамы, почему-то придали сил. Нужно было адаптироваться.
— Да, да, щас я… — пробормотал я, отряхиваясь от мрачных мыслей, и подошёл к столику.
Я не стал садиться в кресло, а, подражая Лине, опустился прямо на мягкий ковёр, скрестив ноги.
— Мы прям по-японски, — сказал я с лёгкой усмешкой, взяв с тарелки пирожок.
Он был горячим. Запахло печёным тестом и какой-то мясной начинкой с травами. Я откусил кусок и понял, что умираю от голода. Это была самая вкусная еда, которую я пробовал за… всю свою новую жизнь.
Лина рассмеялась.
— По-каковски? Не знаю, что это, но на полу удобнее. Так ближе к еде!
Дамиан окинул меня своим обычным скучающим взглядом, но в нём, как мне показалось, промелькнуло любопытство. Моё поведение явно выбивалось из привычных ему аристократических рамок.
Я дожевал первый кусок и запил его соком из кувшина. Сок был прохладным, кисло-сладким, похожим на клюквенный морс.
— Так вот, — не унималась Лина. — Ты так и не ответил. Почему ты здесь?
Я снова откусил от пирожка, давая себе несколько секунд на раздумье. Говорить правду о покушении, заказанном отцом? Этим двоим? Я их совсем не знаю. Нет. Это слишком опасно. Нужно что-то… нейтральное. Что-то, что объяснит моё появление здесь, но не раскроет всех карт. Инструкция ректора — «покушение со стороны неизвестных» — была идеальным вариантом.