Пока я метался по комнате с двумя половинами вазы в руках, мой взгляд упал на каминную полку. Вазы там больше не было, но… осталось её основание. Круглый след пыли на том месте, где она стояла. Любой, кто знал, что здесь была ваза, сразу заметил бы её отсутствие.
И тут мой взгляд снова зацепился за сам камин. В нём плясало ровное синее пламя, но за ним, в глубине, не было задней стенки. Там была… темнота. Такая же, как за окном, но без звёзд. Глухая, манящая чернота. Камин был не просто для обогрева. Он был похож на какой-то портал. Или… на мусоропровод.
У меня не было времени размышлять. В любую секунду кто-то мог войти.
Я стоял посреди комнаты с обломками в руках, и адреналин от содеянного постепенно спадал.
Так… спокойно. Спокойно! — сказал я сам себе. — Что это я так разнервничался? Я же не Петя, который разбил вазу в кабинете у начальника. Я… Я княжич Воронцов. Это моя комната. А это — всего лишь ваза.
Мысль о том, чтобы лезть в этот странный камин из-за двух черепков, показалась мне абсурдной. Я сделал глубокий вдох. Лучше во всём признаться, и дело с концом. Если спросят, конечно.
Я подошёл к входной двери и аккуратно положил две половинки вазы на пол, справа от выхода, в уголке. Они не были спрятаны, но и не бросались в глаза. Пускай лежат. Если кто-то спросит, скажу правду.
Дело было сделано, и на меня тут же навалилась скука. Тягучая, тоскливая. Я был заперт. Я не мог просто выйти на улицу, когда захочу. Не мог пойти, куда глаза глядят. Эта мысль была невыносимой.
Мой взгляд снова вернулся к камину. Он был единственной неразгаданной тайной в этой комнате. Любопытство пересилило апатию.
Я подошёл к камину вплотную. Синее пламя плясало ровно, гипнотически. Я осторожно, с опаской, поднёс к нему руку. Жара не было. Вообще. Воздух рядом с пламенем был той же температуры, что и в комнате. Это был не огонь в привычном мне понимании, а скорее… световая иллюзия.
Убедившись, что это безопасно, я заглянул за него. Как я и думал, задней стенки не было. Просто гладкая, непроницаемая чернота. Словно смотришь в бочку с дёгтем.
Нужно было больше света.
Я отошёл на пару шагов, вытянул правую руку и снова сосредоточился. «Эфирный клинок». Ощущение пришло мгновенно. Кончик моего указательного пальца засветился изнутри тусклым голубоватым светом, делая невидимое оружие видимым. Получился маленький, но яркий фонарик.
Я снова подошёл к камину и теперь уже смелее, зная, что не обожгусь, просунул руку со светящимся пальцем за синее пламя.
Сначала ничего не произошло. Мой импровизированный фонарик освещал лишь гладкую черноту, которая, казалось, поглощала свет.
Но потом я двинул рукой чуть в сторону, и луч света наткнулся на что-то. На мгновение в темноте проявился край… металлической решётки? Я повёл рукой дальше.
Это была не решётка. Это была дверца. Маленькая, квадратная дверца, примерно тридцать на тридцать сантиметров, сделанная из тусклого, серого металла, почти невидимая на фоне черноты. Она была вмонтирована в боковую стену каминного дымохода. На дверце не было ни ручки, ни замка. Только небольшая круглая выемка в центре.
Я тут же вытащил руку. Свет на пальце погас.
Что это? Технический люк? Какой-то тайник? И почему он спрятан внутри магического камина?
Сердце забилось чаще. Это был не просто люк. Это был… выход? Шанс? Тайна.
Я резко отступил от камина и замер, прислушиваясь. Тишина. Только глухой гул собственного пульса в ушах. Я бросил быстрый взгляд на дверь в гостиную. Никто не шёл.
Откуда здесь проход? И знал ли о нём Алексей? В его дневнике об этом не было ни слова. Я обнаружил его меньше чем за полчаса пребывания здесь. Это казалось слишком простым.
Я чувствовал, как внутри поднимается волна иррационального страха, какое-то внутреннее предостережение. Будто мне нельзя этого делать. Но я тут же отмёл эту мысль. Это нормально. Это просто собственные ограничения, страх перед неизвестным.
Здесь есть дверь. И я должен её открыть.
Решение было принято. Я снова подошёл к камину, присел на корточки и, убедившись, что синее пламя действительно безопасно, полез внутрь. Пространство было узким, пахло озоном и холодом. Каменные стенки были гладкими и ледяными на ощупь.
Подползя к маленькой металлической дверце, я осмотрел её вблизи.
Она была сделана из какого-то странного, очень гладкого серого металла, который не отражал свет. Никаких петель, никаких щелей. Она была вмонтирована в стену так плотно, что казалась её частью. Единственной деталью была круглая выемка в центре, размером с монету, глубиной в пару миллиметров.