— А у тебя, Дамиан? — спросил я тихо.
Он не сразу ответил.
— У меня не было детства, — сказал он наконец, не оборачиваясь. Его голос был тихим и абсолютно лишённым эмоций. — У наследника Рода Одоевских нет детства. Есть только обучение. Изучение текстов, которые могут свести с ума. Практика ритуалов, которые могут убить. Меня с пяти лет готовили стать… сосудом. Хранителем знаний, которые не должен знать никто другой. Игрушек у меня не было. Были только книги. И тишина. И страх ошибиться.
В его словах была такая бездна холода и одиночества, что мне стало не по себе. Я понял, почему он такой. Его не просто воспитывали, его… калечили. Целенаправленно.
Я слушал их, и моё собственное счастье как-то померкло, уступив место… пониманию. Я впервые по-настоящему их понял. Они были такими же заложниками, как и я. Только их клетки были выстроены не из камня, а из ожиданий, долга и одиночества.
— Ясно, — сказал я тихо.
Я подошёл и встал между ними, глядя на раскинувшийся внизу мир.
— Ну ничего… то ли ещё будет. Главное, что сейчас — хорошо. Согласитесь?
Лина, услышав мои слова, медленно кивнула. На её лице появилась слабая, но искренняя улыбка.
— Да, — прошептала она. — Сейчас — хорошо.
Она посмотрела на меня с благодарностью, за то, что я не стал её жалеть, а просто разделил с ней этот момент.
Дамиан же долго молчал. А потом, не поворачивая головы, произнёс:
— Возможно.
Для него, с его прошлым, это «возможно» было равносильно громкому «да».
Мы стояли так некоторое время в комфортной тишине, просто глядя на мир.
— Кстати… — нарушил я молчание, указывая на далёкое зарево огней на горизонте. — … а вот тот город… Вот опять же, представьте, что я ничего не знаю и не помню. Расскажите мне о нём. Расскажите мне о нашей стране. Мне так хочется на всё взглянуть вашими глазами и вашими мыслями!
И это была сущая правда. Я действительно ничего не знал и жаждал любой информации.
Лина с готовностью взяла на себя роль гида.
— Тот город — это Санкт-Петербург, — сказала она с теплотой в голосе. — Столица нашей Империи. Город Дворцов, каналов и… туманов. Говорят, он построен на месте древнего города, который ушёл под воду во время Катаклизма.
— А наша страна… — она на мгновение задумалась. — … называется Российская Магическая Империя. Она огромна. От Ледяных Пустошей на Севере, где живут Голицыны, до Жарких Степей на Юге. В центре — Москва, старая столица, сейчас это город купцов и ремесленников. А здесь, на западе, — Петербург, сердце Империи. Где правит Император, где собирается Совет Родов… и где находится наша Академия.
— Академия — это не просто школа, — неожиданно добавил Дамиан, всё так же глядя в темноту. — Это главный бастион. Она стоит на границе с Зачарованным Лесом. — Он кивнул в сторону тёмной массы деревьев. — Лес — это шрам, оставшийся от Катаклизма. Место, где законы физики и магии не работают. Оттуда постоянно лезет всякая дрянь. Поэтому Академия — это и крепость, и лаборатория, и тюрьма для таких, как мы. Она готовит тех, кто будет защищать Империю. И сдерживает тех, кто может ей угрожать.
Его слова добавили в красивую картину нотку мрачной реальности.
Мы стояли на вершине Астрономического шпиля, под двумя лунами и мириадами звёзд. Внизу, как на ладони, лежала Академия, а за ней начинался тёмный, пугающий Зачарованный Лес. Холодный ночной ветер пробирал до костей.
Тишина. Только ветер и далёкий, едва слышный гул, исходящий от самого города магии.
Глава 18
Мы не стали задерживаться на шпиле. Холодный ветер и мрачный рассказ Дамиана прогнали остатки эйфории. Обратный путь по винтовой лестнице и тёмным задворкам прошёл в молчании. Каждый думал о своём.
Через полчаса мы снова оказались в знакомой тишине общей гостиной. Тепло и уют после ночной прохлады казались почти нереальными.
Лина тут же плюхнулась в одно из кресел у камина.
— Фух, я так устала! — зевнула она. — Но это было здорово.
Дамиан, как обычно, молча направился к своей комнате.
— Ребята! — окликнул я их. — Дамиан, подожди.
Он остановился, уже держась за ручку своей двери, и медленно обернулся. Его лицо было, как всегда, непроницаемым. Лина с любопытством посмотрела на меня из своего кресла.
Я подошёл к ним, встав в центр комнаты.
— Я не знаю, что будет дальше, — сказал я честно, глядя то на одного, то на другую. — У меня впереди эта помолвка, или… в общем, я сам до конца не понимаю, что это будет. И я не понимаю, останусь ли я здесь, с вами.
Я сделал паузу, собираясь с мыслями.
— Просто знайте: вы классные. И нам нужно обязательно общаться дальше, как бы что ни сложилось.