Лина и Дамиан переглянулись.
— Ты… помнишь последовательность? — с надеждой спросила Лина.
— Помню, — твёрдо кивнул я.
— Это упрощает дело, — констатировал Дамиан. — Не нужно привлекать внимание архивариуса. Мы просто идём к нужному стеллажу. Но архив ночью тоже охраняется.
— Тогда идём, — сказал я. — Чем быстрее мы это сделаем, тем лучше.
Мы втроём полезли через камин, и я закрыл за собой потайной люк. Путь по служебному тоннелю теперь был нам знаком. Мы быстро добрались до решётки, и я осторожно дёрнул за ржавый рычаг. Решётка с тихим скрежетом поднялась.
Подвал был пуст. Мы выбрались и, ведомые Дамианом, снова двинулись по тёмным коридорам Академии. Он вёл нас путями, которые я никогда бы не нашёл. Мы шли через прачечные, кладовые, какие-то заброшенные аудитории.
Наконец, мы остановились перед неприметной дверью в цокольном этаже.
— Архив, — прошептал Дамиан. — Внутри должен быть ночной архивариус. И, возможно, один патруль стражи в час. Нам нужно действовать быстро.
Мы проскользнули внутрь.
Архив был огромным, слабо освещённым залом, уставленным бесконечными рядами высоких деревянных стеллажей, уходящих в темноту. Пахло старой бумагой, пылью и сургучом. В дальнем конце зала за столом, под светом одной-единственной лампы, дремал седой, как лунь, старик. Ночной архивариус.
— Стеллаж номер семь, — прошептал я. — Нам туда.
Мы, пригибаясь, бесшумно двинулись между стеллажами. Цифры на них были вырезаны на дереве. Пятый… шестой… вот он. Седьмой.
Это был обычный на вид стеллаж, заставленный старыми, потемневшими от времени свитками. Но я знал, что за ним — стена. Та самая.
— Вот, — прошептал я, останавливаясь у торца стеллажа. — Это здесь.
Мы подошли к стене за стеллажом. Каменная кладка была старой, неровной.
— Алексей тогда был один, — я вспомнил это, глядя на стену. — Значит, он мог справиться в одиночку.
Я снова погрузился в воспоминание, пытаясь воспроизвести его действия в точности.
— Последовательность… — прошептал я. — Нужно нажимать на камни. Но не одновременно. А по очереди. И очень быстро.
Я показал им три камня, расположенных близко друг к другу в виде небольшого треугольника.
— Третий сверху в пятом ряду. Потом седьмой снизу во втором. И сразу же — центральный под полкой. Нужна скорость.
— Ясно, — кивнула Лина. — Триггер, активирующий механизм. Если не уложиться в заданный интервал, он сбрасывается. Классика.
— Я попробую, — сказал я. — Отойдите.
Они отступили на шаг, давая мне пространство.
Я встал перед стеной, положив пальцы на первый камень. Сделал глубокий вдох.
И начал.
Я нажал на первый камень. Он беззвучно ушёл вглубь стены. Тут же перенёс руку на второй, нажал. И сразу же — на третий. Мои движения были быстрыми, отточенными, как будто я делал это сотни раз. Память тела Алексея, помноженная на мою решимость.
Как только мой палец коснулся третьего камня, я услышал тихий, глухой скрежет. Не громкий, но ощутимый.
Часть стены прямо перед нами, размером с дверь, начала медленно, без единого скрипа, уезжать в сторону, открывая тёмный проход.
За ним не было света. Только абсолютная, густая чернота и запах холодной, вековой пыли.
Мы стояли на пороге Запретной секции.
В дальнем конце зала сонный архивариус что-то пробормотал во сне и перевернулся на другой бок. У нас было не так много времени.
Я смотрел в тёмный провал, и слова Дамиана о ловушках и стражах-гаргульях эхом прозвучали в голове. Стало немного страшновато. Но тут же пришла другая мысль: Алексей справился. Один. В том своём плачевном состоянии. Значит, и мы справимся.
— Так, ладно… Пошлите, ребят, — сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно.
Я первым шагнул в темноту. Активировал световую сферу, и она залила пространство перед нами тёплым, мягким светом. Лина и Дамиан вошли следом, и каменная дверь за нами так же бесшумно закрылась, отрезая нас от архива.
Мы оказались в узком, пыльном коридоре.
— Нам нужно поторопиться, — сказал я, и мы двинулись вперёд.
Коридор был коротким, метров десять. Он закончился небольшой винтовой лестницей, ведущей вниз. Мы осторожно спустились и оказались перед массивной железной дверью, покрытой сложными, светящимися зелёным светом рунами.
— Это она, — прошептала Лина, с благоговением и опаской глядя на дверь. — Защитные печати высшего порядка.
— Они неактивны, — сказал Дамиан, прищурившись. — Дверь открыта изнутри. Похоже, кто-то не закрыл за собой.
Он осторожно толкнул дверь, и та с протяжным, мучительным скрипом, который эхом разнёсся по всему помещению, поддалась.