— Прекрати, Воронцов, — неожиданно резко сказал Дамиан. Он тоже поднялся. — Не будь идиотом. Ты принял решение за всех нас. Но мы пошли за тобой. Мы — соучастники. И делить ответственность будем на троих. Так работают… — он на мгновение запнулся, — … команды.
Лина, услышав его слова, тоже встала и твёрдо кивнула.
— Он прав, Алексей. Мы вместе в это влезли, вместе и будем вылезать. Никто не будет брать всю вину на себя.
Они стояли передо мной. Два совершенно разных человека, которых ещё недавно я совсем не знал. И они были готовы разделить со мной любую, даже самую страшную, участь. В этот момент я почувствовал, что я не один. По-настоящему.
— Спасибо, — сказал я тихо. И в этом простом слове было всё.
На мгновение в памяти всплыла моя прошлая жизнь. Петя Сальников. Цех. Одинокие вечера. Всё это теперь казалось таким далёким, таким нереальным, будто это был всего лишь сон, приснившийся кому-то другому.
Я встряхнул головой, возвращаясь в реальность. В эту комнату. К этим людям.
— Так, ну что… посмотрим наш трофей?
Я подошёл к столу, вытащил из-за пазухи зловещий гримуар и положил его на стол. Почерневшая кожаная обложка, казалось, поглощала свет.
— Я там уже кое-что увидел, — сказал я, открывая книгу. — Интересное. Карта и на ней точка. Там «Химеры». Или их Магистр.
Я раскрыл гримуар на последней странице, где была нарисована карта подвалов, и повернул его к ним.
Лина и Дамиан наклонились над столом.
— Это… подземелья под Западным Крылом, — сразу определила Лина, водя пальцем по линиям. — Старые алхимические лаборатории. Их забросили ещё сто лет назад после… инцидента.
— Логово, — проговорил Дамиан, его взгляд был прикован к красному кресту на карте. — Он прячется прямо у всех под носом. Гениально и нагло.
Он поднял на меня глаза.
— Что мы будем с этим делать, Воронцов? Понесём ректору?
Лина тоже посмотрела на меня, ожидая моего решения.
— Если мы отнесём это ему, — сказала она задумчиво, — он начнёт своё расследование. Тихое, тайное. Он уберёт Магистра, но мы никогда не узнаем всей правды. И мы не сможем быть уверены, что он уничтожит всех.
Она была права. Отдав книгу ректору, мы снова передавали контроль в чужие руки.
Я посмотрел на карту, на зловещий красный крест, и внутри всё сжалось.
Борьба с «Химерами»… разве это моё дело? Разве мне так необходимо этим заниматься⁈ Зачем⁈ Почему я должен в это лезть? Я просто хотел выжить…
Я тяжело вздохнул.
— Не знаю, — сказал я честно. — Ребят, я правда не знаю.
Я закрыл глаза рукой и потёр виски. Думать было трудно. Голова гудела от напряжения.
— Знаете, — я посмотрел на них, — есть такая поговорка: утро вечера мудренее. Мне кажется, нам нужно поспать. А решать уже на свежую голову. Как считаете?
Лина сразу же кивнула с облегчением.
— Я… да. Ты прав. Я совершенно вымотана. Я сейчас даже не могу думать о том, что в этой книге написано.
Дамиан тоже молча согласился. Он выглядел хуже всех, и ему отдых был нужен больше, чем кому-либо.
— Разумно, — сказал он коротко. — Но книгу лучше оставить у тебя. Твои комнаты защищены лучше.
Я кивнул.
— Хорошо. Тогда… до завтра.
Они ушли. Лина — ссутулившись от усталости, Дамиан — медленно, но всё так же прямо.
Я остался один. С книгой, полной тёмных секретов, в своей летающей в космосе тюрьме.
Я не стал её больше открывать. Я убрал гримуар в ящик письменного стола, задвинул его и, не раздеваясь, рухнул на кровать.
В этот раз сон пришёл мгновенно. Тяжёлый, глубокий, без сновидений. Сон человека, который достиг своего предела.
…
Я проснулся не от звука, а от ощущения. Ощущения яркого света на лице.
Я медленно разлепил веки. Комната была залита не мягким светом магических ламп, а ярким, почти ослепительным солнечным светом. Я с удивлением понял, что за моей стеклянной стеной больше нет бездны космоса.
Вместо неё там был… сад.
Невероятной красоты сад под огромным стеклянным куполом. Гигантские, диковинные деревья с серебристой листвой, клумбы с цветами, которые светились изнутри мягким светом, ручей, бегущий между гладких камней. Это был не просто сад. Это была оранжерея. Та самая, о которой с отвращением упоминал Дамиан. Пространство за моей стеной изменилось.
Я сел на кровати, пытаясь осознать это. На столике уже стоял завтрак и дымилась чашка с чаем. Но рядом с завтраком лежало кое-что ещё.
Это был свежий выпуск главной имперской газеты «Вестник Столицы». Газеты здесь были странными. Это был не лист бумаги, а тонкая, гибкая пластина из какого-то перламутрового материала. Текст и картинки на ней были живыми, они медленно двигались, как в моих старых «гифках».