Я взял её в руки.
Первая полоса. Крупный, витиеватый заголовок гласил:
«СЕНСАЦИОННАЯ ПОМОЛВКА! ВЕКОВАЯ ВРАЖДА ОКОНЧЕНА! ВОРОНЦОВЫ И ГОЛИЦЫНЫ ЗАКЛЮЧАЮТ СОЮЗ!»
Под заголовком была движущаяся фотография с церемонии. Я видел себя, протягивающего кубок Анастасии. Видел её удивлённое лицо. Видел отцов и ректора. Газета описывала событие в самых пафосных выражениях, называя это «триумфом дипломатии» и «зарей новой эры». Ни слова о том, что было на самом деле.
Но это была не главная новость. Я перелистнул на вторую страницу.
Там была небольшая, но заметная статья в разделе «Происшествия в Академии».
«ТРАГИЧЕСКАЯ СЛУЧАЙНОСТЬ В ЗАПРЕТНОЙ СЕКЦИИ! СТУДЕНТ ПОГИБ ВО ВРЕМЯ НЕУДАЧНОГО РИТУАЛА!»
Статья была короткой. В ней говорилось, что студент второго курса, Константин Шуйский, проникнув в Запретную секцию, пытался провести сложный ритуал и «пал жертвой собственной неосторожности». Официальная версия — несчастный случай. Упоминалось, что ректорат начал внутреннее расследование инцидента.
Ни слова о твари. Ни слова о нас. Ни слова о «Химерах». Они замели следы. Или ректор их замёл.
Я сидел с этой «газетой» в руках. Мир снаружи жил своей жизнью, не зная и десятой доли того, что произошло на самом деле.
Я смотрел на движущиеся картинки в «газете», и внутри меня медленно, но верно закипал гнев. Спектакль. Всё это было грёбаным спектаклем. Помолвка — триумф дипломатии. Смерть студента, разорванного на части тварью из другого мира, — несчастный случай.
Я чувствовал, как меня душат стены этой золотой клетки. Как давит эта ложь. Как бесит моё собственное бессилие.
— Нет! — я с силой бросил перламутровую пластину на стол. — Я так больше не могу!
Я вскочил.
— Ползать тут через камин, как крыса… Хватит!
Я больше не хотел прятаться. Я хотел действовать. Но как?
Как мне вызвать здесь кого-то? Как попасть к ректору?
Я прошёл в ванную, плеснул в лицо ледяной водой, пытаясь остудить голову. Затем, не притронувшись к завтраку, я решительно вышел из своих апартаментов в общую гостиную.
Гостиная была залита мягким светом, льющимся из купола, за которым теперь тоже был виден прекрасный сад. Было тихо.
Но не пусто.
В одном из кресел сидел Дамиан. Он не читал. Он просто смотрел в синее пламя камина. Перед ним на столике стояла чашка с чаем. Он, очевидно, тоже уже видел «газету».
Лины не было. Дверь в её мастерскую была закрыта, но оттуда не доносилось ни звука.
Дамиан, услышав мои шаги, медленно повернул голову. Он посмотрел на моё лицо и, кажется, всё понял без слов.
— Решил устроить бунт, Воронцов? — спросил он своим обычным ровным тоном. — Не советую. Стены здесь толстые. Кричи не кричи — никто не услышит.
— Откуда ты понял⁈ — я вскипел. — Ты что, менталист⁈
Дамиан невозмутимо сделал глоток чая.
— Не нужно быть менталистом, чтобы прочитать ярость на твоём лице, Воронцов. Ты предсказуем в своём бунтарстве.
— И вообще, какого хрена тут повсюду сад⁈ — я махнул рукой в сторону купола. — У меня в комнате сад! Но я в него не верю! Грёбаная иллюзия всего происходящего меня порядком достала!
Я подошёл к нему и встал прямо перед ним.
— Как. Мне. Связаться. С. Ректором? — отчеканил я каждое слово.
Дамиан медленно поставил чашку на столик.
— Связаться с ректором по своему желанию отсюда невозможно. Это часть изоляции, — ответил он спокойно. — Он вызывает нас, а не мы его.
Он посмотрел на меня, и в его глазах блеснул знакомый огонёк.
— Но… — он сделал паузу, — … есть один способ заставить его обратить на тебя внимание. Способ, который гарантированно вызовет реакцию. Очень быструю и, скорее всего, очень неприятную для тебя.
Он указал подбородком на стену рядом с порталом, через который мы сюда попали в первый раз. На гладкой, безупречной каменной стене я не видел ничего особенного.
— Видишь вон тот, чуть более тёмный камень, третий от пола? — спросил Дамиан. — Это аварийный дестабилизатор пространственного кармана.
Лицо Лины, выглянувшей в этот момент из своей двери на шум, побледнело.
— Дамиан, не смей! — прошептала она.
— Если ударить по нему достаточным количеством чистой, неконтролируемой энергии, — продолжил Дамиан, игнорируя её, — то весь этот уровень Башни начнёт вибрировать. Иллюзии за окнами схлопнутся. А в кабинете ректора заорёт сирена, какой не слышали со времён Восстания Некромантов. Он явится сюда в течение десяти секунд. Вместе с половиной гвардии. И он будет в ярости.