Скрижальные ошибки
Ты отдаешься в каждый позвонок,
Своими пальцами лаская, словно скрипку,
И шепчешь, что нам вместе суждено
Прописывать скрижальные ошибки,
Раз наши судьбы здесь пересеклись,
Пересекались в прошлом постоянно
И я была, наверно, донна Анна
А может, дон-жуановский каприз
И менее значительный… Не злись…
Не злись, шучу, все это не всерьез,
А так, игра ума без правил.
Мы в тайном манускрипте ищем звезд,
Но в них находим только гравий:
Летит везде: из-под колес и ног,
Исподтишка, подпущенный врагами,
Чтоб мы страдали страхами и снами,
Шарахаясь проселочных дорог.
Какая карма — тел пересеченье —
Свела однажды в терпкое «люблю»?
Даст Бог, мы сохраним то жженье
К лимонному ночному январю.
Латинский квартал
Встречаю вечер декабрьским снегом в лицо,
Прошу этой встречи и чтобы меня замело
Сегодня и завтра, и нет окончанья пути —
К Каиру, Бейруту мне нет разрешенья дойти,
Доехать, домчаться, а, может, хотя бы доплыть —
Паяцу кривляться иль просто уметь рассмешить
Так должно, так будет. Мигает Латинский квартал.
А ты опять мимо. И снова меня не узнал.
Мимолетность
Ты дышишь желтыми мимозами
И прячешь взгляд в махровый плен,
Меня вдыхая микродозами
За мимолетностью измен.
Химеры парус мнимо аленький
При приближении чернел,
Какой же глупый ты, мой маленький,
Мне ангел твой прошелестел.
Ты закрываешься тетрадками
Анапест, ямб, хорей, астрал…
И угловатыми повадками
Смешишь. Ведешь на пьедестал
Кого? Ее ли, химеричную,
До примитивности любя…
Медитативно прозаичную,
Как старый лист календаря.
Девочка
Девочка, моя девочка, мечтает о китайских драконах,
Узкоглазых, звенящих от любви колокольчиками,
Она забирается на все подходящие горы и склоны,
Чтобы прянуть в небо, она не гуляет с мальчиками,
А только бредит, раздвигая перепонки пальцев,
Надеется: вырастут крылья, кожа превратится в чешую…
Подставляет окровавленные руки под струю
Городского фонтана — опять пыталась взлететь со скамьи,
Для нее нет в небе бога, как дома нет и семьи…
Она где-то, сама по себе, гуляет по крыше с кошками,
Она мир считает зажженными ночными окошками,
Загибая пальцы. Закрывает глаза, идет на ощупь
И не замечает, когда прохожие вокруг ропщут,
Потому что она слушает в это время музыку сфер
И именно тогда ее аура сияет тысячей атмосфер.
Две капли бреда
Я не хочу целовать тебя и ловить губами,
Словно струи дождя, стекающие по лицу,
Плыть по небу и утешаться мечтами
И получать шпицрутенами на плацу
Сотни ударов по коже в лохмотьях боли,
Сыпать на раны соль, умирать в ночи…
Знаешь, уже тошнит от таких застолий,
И от любви неведомой, без причин…
Как бы ее изжить, исцедить по капле
Прочь из больного тела, больной души,
В этом дурацком фарсе или спектакле
Нас с тобой двое, и оба как палачи…
Что мы друг другу дали? Две капли бреда?
Или сто грамм надежды не первого сорта?
Если бы знать: кто кого и насколько предал…
Мама, наверно, не сделавшая аборта…
Малость
Какая малость:
К нему прижалась —
И на века.
Немая шалость…
Что мне осталось?
Его рука
Держала руку,
Не отпускала,
И шло тепло…
Идем по кругу,
Кричим друг другу,
Но истекло
Слепое время,
Дурное бремя —
Одни слова.
Я замечталась —
Какая малость,
Лишь на века.
Что мне осталось?
В руке сжималась
Его рука.
Сны
Знаешь, по ночам я выхожу из тела и вижу сны.
Вижу прохожих, собак, ребятишек на санках,
Шалых влюбленных, сосны, оскал луны,
Снег порассыпанный, словно крупа из банки…
Вижу, тебя нет рядом, и только след
(Твой ли?) ведет куда-то, на запад, вроде…
Ну а потом я прыгаю на парапет
И просыпаюсь — сердце тихонько сводит:
Это ведь только начало, а не конец,
Я научусь летать и расправлю крылья.
Просто для Бога, по сути, любой птенец
Вылупляется из младенческого бессилья.
Дышать в надрыв
Мне хочется дышать с трудом, в надрыв,
Не спать ночей, пить ром, нырять в пруду,
Ловить в ладони первую звезду,
Как талисман единственный и верный,
Просить очистить от грехов и скверны,
Чтоб не гореть за глупости в аду,
А впрочем, впрочем, я иду,
Куда пошлют моя душа и карма,
А там уж по закону жанра…
Остановись
Влюбляешься? Влюбляйся, не стыдись —
Я не твоя, я не жена, не ветер,
Меня почти что нет на белом свете,
Но ты мне шепчешь: милая, родись —
Из века в век. И я рождаюсь снова,
Ты забываешь, что же здесь такого?
Нет никого, кто был бы тут в ответе,
Увидимся мы снова на рассвете,
Ты вновь шепнешь мне: милая, родись!
А я в ответ: смолчи, остановись…