Когда я вернулся в свою комнату, Руис был встревожен.
— В чем дело, Ник? Шеф сердится?
— Не очень, но речь шла о тебе. Все в порядке! Но ты должен держать себя в рамках приличия. Видишь ли, я отвечаю за тебя перед магистром. Ты не думай, что он сухарь. Он понимает, что нам скучновато здесь. Ты парень веселого нрава. И магистр сказал: «Пусть отдыхает, веселится».
— Честное слово? А как насчет этого?.. — Дин выразительно щелкнул пальцами.
— Надеюсь, что магистр разрешит тебе и Тэлу сходить к «Сириусу».
Руис, насвистывая какой-то мотивчик, начал кружиться по комнате.
— Ты настоящий друг, слышишь, Ник? Скорее бы показался Тэл! Знаешь, что я подумал? Ведь они слушают Землю?
— Конечно. Все станции слушают.
— Я уверен, что у Тэла есть магнитофонная запись самых модных новинок.
— Пожалуй.
Наблюдая за выражением лица Дина, я неожиданно спросил:
— А скажи, Дин, что такое «Киджи»?
Веселый задор сразу пропал у Руиса. Он потупился.
— Не понимаю, о чем ты спрашиваешь? Откуда ты взял это слово?
— Ты во сне повторял: «Киджи, Сириус»… «Сириус» — это ясно, а что означает — Киджи?
— Понятия не имею, клянусь честью! Во сне не думают. Взбредет же в голову такое — Киджи! Хм… — Дин явно был смущен.
— Я подумал, это имя твоей девушки.
— Не Киджи, а Ижи! — обрадовался Дин. — Вообще, у меня много девушек, а эту я давно забыл. Ижи! Беленькая, с голубыми глазами… Ты, Ник, не веришь снам?
— Нет. Ни в сон, ни в чох, говоря по-русски.
— Странно, что в первый сон на Луне я увидел Ижи, которую давно забыл. Это плохой сон, Ник.
Дин опечалился — это было видно, — и я подумал, что он говорит правду. Я успокоил Дина:
— Не расстраивайся. Приснятся и другие.
Снова раздался мелодичный звон.
— Теперь-то уж наверняка Тэл.
Это был действительно он.
5
Мы добрались до «Сириуса» без приключений. Ракета возвышалась аккуратно обточенной каменной глыбой, и Дин, наверно, подумал, что все в ней мертво, не заработает ни один механизм, и ее нельзя поднять вверх. Он затосковал.
— Послушай, Тэл, — сказал он с горечью в голосе. — Какого черта тебе понадобилось испортить мою радиостанцию?
— Приказ магистра, — тихо ответил Тэл. — Я приложил руку не только к радиостанции. Мы не знали, что ты такой славный парень. Ожидали, что прилетит какое-нибудь дрянцо, сообщит, что единственный спутник Земли оккупирован чужаками, и сюда, чего доброго, швырнут атомную бомбу. Мы знаем эти шутки.
— А исправить можно будет?
— Сейчас она безнадежна, как ваш «Империал» — была, я слышал, у вас такая ракета…
Я остался внизу, они поднялись в ракету. Снова послышался грустный голос Дина.
— Дрянь дело.
— А зачем тебе радиостанция и ракета? — поинтересовался Тэл.
— Не собираюсь же я подыхать здесь. И вы, придет время, улетите отсюда. А «Сириус» доставит нас с Ником на Землю.
— Что верно, то верно, — согласился Тэл. — Всему придет время. Если ты заботишься о Нике, то еще раз повторяю, придет время, и вы оба вернетесь на Землю. Помни, Дин, твой друг спас мне жизнь.
— Случись что — и я поступил бы так же, — быстро ответил Дин.
— Я не сомневаюсь в этом.
Они взяли по железной коробке и, толкаясь, стали выбираться с неудобным для переноски грузом.
— Досадно, что мы в скафандрах и нельзя сделать глоток, — пожалел Дин. — Дорога стала бы веселее.
— Не представляю себе действия этих напитков, — сказал Тэл. — Но о внешних проявлениях знаю… Просто любопытно.
— Почувствуешь, — рассмеялся Дин. — Это божественные напитки.
Мы тащили железные ящики попеременно. Дин был весел. Земля холодно улыбалась. Звезды прятались за нее и бежали в сторону, но черный занавес неба не пускал их, и они заворачивали по кругу.
Впереди показалась широко раскинувшаяся корона кратера. Коробки не казались тяжелыми, но угловатые, без ручек, были очень неудобны для переноски. К тому же нам мешали скафандры, а неровная в расщелине дорога была и так нелегкой. Мы облегченно вздохнули, когда за поворотом, совсем рядом, вспыхнул яркий глаз прожектора.
— Ну и работка выпала нам! — сказал Тэл.
— Ничего, — кряхтел Дин, передвигая железную коробку с одного плеча на другое. — Зато уж повеселимся! Все плохое забудешь, а эта дорога покажется прогулкой.
Втащив коробки в тамбур, мы вскрыли их и пустые выбросили вон, а бутылки обмыли раствором, который принес Тэл.
В комнате Руис с гордостью показывал темные раскрашенные сосуды из прочной пластмассы с двойными стенками и расхваливал технику. Он тут же открыл один из сосудов с коньяком.
— Ну, за встречу и дружбу! Тэл, глотай и не дыши, будь мужчиной!
Тэл смущенно и несмело поднял стаканчик — ему было просто любопытно.
Жидкости на Луне текут очень медленно. Тэл задыхался, глотка горела, ее перехватывали спазмы, организм протестовал и выталкивал пахучую тошнотворную жидкость. Но, подбадриваемый Дином, он храбро перенес самоистязание и сделал несколько глотков. Слезы катились из его огненных глаз. Он побледнел еще больше и долго не мог вымолвить слова.
— Вы… ты, Дин… Это отрава! — наконец, передохнул он. — Я умру. Позовите скорее Ильману!
— Ничего не бойся! — хохотал Дин, — ты просто не привык, вот и все…
Тэл переборол отвращение и скоро почувствовал себя совершенно другим. Блаженная задумчивая улыбка появилась на его лице. Он изучал на себе действие алкоголя. Оно оказалось нестрашным, даже приятным. Сердце билось радостно и часто. Мысли о дружбе с нами перепутывались с досадными мыслями об Ильмане. Ему хотелось сказать что-то весомое, сделать что-то хорошее для друзей и обидное для нее…
Пожалуй, так же чувствовал себя когда-то и дикарь тихоокеанских островов, впервые хлебнувший крепкого моряцкого рома.
6
Мы с Дином спали в одной комнате, но большую часть остального времени он проводил с Тэлом, уходя, он захватывал бутылку. Это была непонятная дружба, потому что наедине со мной Дин говорил об альвинах совсем другое. Он презирал их за красные глаза и бесцветные лица, за ненужный аскетизм и неумение жить с комфортом. А ведь они наверняка богачи! Дин отдавал должное только их технике. Руис не грустил о своей родине и не прочь был погостить на Луне подольше. Причину этого он объяснил очень просто:
— Ты знаешь, почему я поспешил сообщить по радио, что удачно прилунился, хотя еще не ступил ногой на эту холодную дрянь? Догадываешься, Ник?
— Не совсем, — признался я.
— Ты — наивный парень, вот что я тебе скажу. После этого сообщения на мой текущий счет сразу же перевели солидную сумму. Но я не дурак, чтобы деньги лежали так себе. Я доверил распоряжаться ими своему отцу. Он деловой человек и пустит их в оборот. Пока я здесь, акции принесут мне порядочный довесок к капиталу. Видишь, время работает на мой карман! — и Дин, весьма довольный, закинул ноги на спинку кресла.
Я знал о катастрофическом положении «Атлантик-компани», но не сказал об этом Руису. И о том, что он ловко распорядился своими деньгами, тоже словом не обмолвился. Меня это ничуть не интересовало. Я был доволен, что ум Руиса был занят деньгами, воспоминаниями о девушках, что Дин никогда не спрашивал об истинной причине гибели моего корабля и о делах альвинов. Он казался примитивным и простодушным парнем. Слава и богатство уже были завоеваны Дином. Что нужно ему еще для полноты счастья? Вернуться на Землю нетрудно. «Сириус» — надежная ракета, Дин убедился в этом. На все остальное ему наплевать.
Когда пришла Ильмана и сказала, что магистр приглашает меня к себе, Руис, казалось, не почувствовал зависти и отнесся к этому почти равнодушно.