- Ты кто такой? – спросил Антон. – Что надо?
- Твой дело молчи. Панял, пес? – прогнусавил в ответ очкастый.
Антон взглянул внимательнее. Нос незнакомца искривлен этакой скобкой и чуть вдавлен. «Сифилитик, что ли? – встревожено подумал Антон. – Или просто в рыло дали как следует? Не заразиться бы тут». Он слышал от знакомых, что бывали в африканских странах, какие тут случаются эпидемии, сколько людей болеет СПИДом, лихорадкой Эболи или гепатитом С. Отсутствие достаточного количества воды, невежество населения и полное пренебрежение гигиеной превращает любую африканскую страну в настоящую «чумную провинцию». Можно подцепить такую заразу, о которой наши врачи просто не знают. Лечиться будешь до конца жизни. Из дверного проема послышался шум, прозвучали резкие выкрики. Чумазые детишки мгновенно исчезли, словно испарились. Во двор выходят два негра. Оба с автоматами, лица скрыты красными шапочками, натянутыми до подбородка, в отверстиях блестят глаза. Голые торсы разукрашены замысловатой татуировкой, странными значками. Вместо штанов просторные цветастые юбки. Белые кроссовки надеты на босы ноги, бантики шнурков затейливо колышутся в такт шагам. Следом важно ступает какое-то … блин, чудак на букву «м» в перьях! Тоже в юбке, только оранжевой, белых полусапожках. Выпуклый животик располосован татуировкой, торчит пупок, как детская соска. На голове – Антон не поверил глазам! – хоккейный шлем, грубо выкрашенный зеленой краской. Из макушки торчит пучок желтых перьев. Прозрачная защитная маска тоже выкрашена, но так, чтобы можно было видеть, а вот черты лица остались неразличимы. Широкий пояс и пистолет в белой кобуре завершают облик. Если бы не оружие, Антон счел бы вошедших людей психами. Он почувствовал, как уголки губ растягиваются в улыбке против воли. Вспомнил, как совсем недавно его били и пинали. Улыбка скончалась, еще не родившись. Ряженые придурки подходят ближе. Бодигарды в юбках становятся по бокам, стволы калашниковых глядят Антону в лицо. Из-под хоккейного шлема раздается бормотание на незнакомом языке. «Очки» тут как тут, подобострастно переводят, мешая русские и английские слова :
- Ты плен забит. Твой имья, мэйл.
- Чё? – не понял Антон.
- Из нэйм забит, - показал переводчик на негра в хоккейном шлеме пальцем.
- В какое место? – не удержался от прикола Антон. ( Позже он узнал, что Забит – имя, означает приказывающий или командующий.)
Негр шутки не понял. Оно и к лучшему, иначе Антона убили бы прямо здесь. На путанном сленге переводчик в очках объяснил, что бледный пес – это Антон, захвачен в плен подразделением борцов за какую-ту истинную и чистую веру. Их командира зовут Забит. Он великий полководец, герой и прочая, прочая … Белая собака должна назвать имя, фамилию, домашний адрес. За него заплатят выкуп в миллион долларов и тогда «собаку» отпустят. Использую язык мимики, жестов и скудные познания в английском, Антон объяснил, что маму он не помнит – она давно ушла, папа рубит лес уже двенадцать лет где-то под Новосибирском, а у бабушки, которая его воспитывала, не то, что миллиона, одного доллара не найдется.
… теперь Антона бил не только переводчик, но и охранники в белых кроссовках. Они-то его и спасли от неминуемой гибели. Солдатские ботинки с железными носами били смертным боем, а мягкие «кросы» тупо глушили. Антон вырубился на десятой секунде и уже не чуял, как волокли по двору, миновали темный коридор и вытащили на улицу, но уже с другой стороны. Забитого до полусмерти, его швырнули под стену. Накинули на шею ржавый трос, затянули потуже и зафиксировали зажимом. Другой конец закрепили на железной загогулине в стене возле земли. Длина троса такова, что пленник может только стоять на коленях или наклонившись. … первое, что почуял Антон, когда сознание вернулось – это концентрированный запах мочи и самой что ни есть заскорузлой псины. По лицу течет липкое, мухи облепили все тело, насекомые жадно сосут кровь из ран, пытаются забраться в ноздри, в глаза. Антон чихает на все легкие, как сумасшедший, машет руками, голова мотается из стороны в сторону. Гудящее облако мух поднимается, воздух становится чище, но самые смелые мухи все равно отчаянно атакуют сладкую добычу. Слышен радостный детский смех. Антон с трудом разлепляет глаза. Сквозь узкие щелки – открыть шире нет сил – видна стайка ребятишек. На круглых мордашках цветут улыбки, в наивных детских глазках радость, белые зубки сверкают, словно жемчуг. Антон опускается на землю, упирается спиной в столб. Силы покинули избитое тело. Детишки недовольно верещат и град мелких камней обрушивается на измученного человека. Тело одеревенело от побоев и удары почти не чувствуются. Так даже лучше, мух отгоняют …