Это был Ганс – старый приятель Карла еще со школы. При виде Карла он вскочил со стула и принялся махать руками, приглашая Карла за стол. Также за столом сидел еще один его друг, только вот с ним они уже познакомились во время службы в армии – Вольф.
Карл сел рядом и тут Ганс подозвал к себе работника заведения. Замученная на вид украинская молодая девушка в сарафане, поверх которого одета белая рубашка, и косынке на голове живо подбежала к пугающим ее трем немецким офицерам:
- Вам что-то принести?
- Да. Мне, пожалуйста, кофе. – На ломаном русском, при этом еще и с сильным немецким акцентом, запинаясь, буквально, через каждое слово, сказал Ганс, а после повернулся к друзьям и уже на немецком добавил. – А вы, парни, что будете?
- Мне чай, пожалуйста. – Глядя на девушку, сказал Карл. А после на немецком обратился к Гансу. – Что, все еще не можешь выучить русский язык?
- Он сложный. Ничего не могу с собой поделать. – Ответил ему Ганс. – Еще и это произношение.
- Да, согласен. Что есть – то есть. – Понимающе кивнув, выдохнул Карл.
Тут Вольф посмотрел на Ганса и на немецком сказал:
- Bestell mir Kaffee und ein Brötchen.
- Gut. Verstandener freund. (нем. «Хорошо. Понял, друг»). – Ганс поднял голову и показал на Вольфа. – А моему другу кофе и бу... бул... було... oh ScheiBe!
Не сдержался и воскликнул в конце Ганс.
Девушку в страхе передернуло. Видя это, а также то, как Гансу тяжело произнести данное слово, Карл похлопал товарища по плечу и заявил:
- Beruhige dich freund (с нем. «Успокойся, друг»). – Продолжил также на немецком. – Давай лучше я сделаю заказ.
- Да, ты прав. Так будет лучше. – Согласно кивнул Ганс.
Все это время Вольф растерянно на друзей поглядывал.
- Ему, пожалуйста, кофе и какую-нибудь сдобную булочку. Хорошо? – Обратился Карл к девушке и доброжелательно улыбнулся.
- Да, конечно. Сейчас принесу. – Ответила девушка и мигом ускакала прочь.
- Спасибо. – Уже вслед сказал ей мужчина.
Тут Карл печально вздохнул и на немецком сказал своим товарищам:
- Люди боятся нас. – Продолжая на девушку смотреть.
И те ответили ему также на немецком языке.
- Да, какая жалость. – Насмешливо ухмыльнулся Ганс. – С другой стороны, какое нам до этого дело?
- В городе голод, Ганс. Люди гибнут.
- И что? Главное, нас кормят. Карл, оглянись вокруг, это война, а мы солдаты. Нам был отдан приказ – захватить город Харьков – и мы это сделали. Приказа кормить людей не поступало. Смирись!
- Ганс, пойми, я не сомневаюсь в приказах вышестоящего руководства, я просто говорю: разве тебе не кажется, что этот народ не заслужил подобных страданий? Даже на войне не обязан страдать каждый. Нужно соблюдать хоть какие-то границы.
- Карл, что на тебя нашло? Это, что, шутка такая? Они – славяне – «низшая раса», они не достойны нашего милосердия и уж тем более сочувствия или даже сострадания. Их удел – работать на наше благо. Пусть хоть тысяча умрет – плевать! Всегда можно найти новых рабов. Хуже них только евреи! Untermensch! – Ганс плюнул на пол и скривился, а после гордо и уверенно заявил, направив на Карла указательный палец. – Помни, Карл, ты ариец! Поэтому, прошу, мысли как ариец, веди себя как ариец и держись достойно арийцу! Неужели ты позабыл, чьи права отстаиваешь? Ради чего мы сражаемся?! Не забывай о своих корнях, дружище.
- Да, конечно. Прости, друг.
Ганс улыбнулся. Он положил руку Карлу на плечо и крепко его сжал.
Если вкратце – Карл понял слова друга следующим образом: все границы дозволенного уже давно стерты; на войне все средства хороши; и цель оправдывает средства. Вот на этих трех постулатах и строилась, по мнению Карла, философия Ганса.
- Ага, всегда пожалуйста. – С безразличием на лице после «победы» в разговоре отмахнулся Ганс.
И тут к разговору неожиданно подключился Вольф:
- Как бы там ни было, но так ведь и должно быть. Иначе, если не будет страха – начнутся мятежи, а нам этого не нужно. – Серьезно, но при этом крайне спокойно сказал офицер.
- Верно, ты прав. – Карл согласно головой покачал.
Он понимал, что дальше продолжать этот разговор со своими друзьями не было никакого смысла. Вот мужчина и замолчал.
- Самое главное, чтобы они не смогли помешать нашей миссии. Дело фюрера будет жить! – Сказал Ганс и поочередно окинул товарищей взглядом. Друзья на его слова согласно закивали головами.
Наконец-то офицерам принесли их заказ. Ганс взял свою чашку, поднял ее на уровень лица, встал из-за стола и на немецком произнес:
- Так выпьем же, друзья, за победу Германии в этой войне и смерть всего еврейского отродья!
- Боже, Ганс, тише ты. Чего так орать? Еще и на людях. Народ только перепугаешь. – Попытался успокоить товарища Карл, попутно обеспокоенно по сторонам оглядевшись.