Я напрягся. И тут же нам навстречу вышли два ритуальных стража. Их тонкий узор скрыт краской служения, но и по ней самой нетрудно догадаться — они посвящены Рыбаку. Тому самому, в храме которого мы попали в засаду. Где была убита мать Лиен. Как же звали жреца…
— Не обращай на них внимания, — Лиен кивнула на стражей. — Следят за мной, пока я тут, и охраняют. Вместе нас было трое, теперь четверо.
Я улыбнулся ее шутке: три — священное число, почитаемое святошами, число Жемчужины, четыре — число Весенницы, которой служит Лиен.
— Здесь храм Рыбака?
— Вроде того. Убежище несогласных. Твой Пол угадал местоположение, отсюда можно доплыть до выхода из бухты, которую ты описал.
— Но…
— Ты искал плавучий остров. Семь оборотов назад его здесь не было. И меня — тоже.
— Но…
— Хозяева островов помогают нам. Мы приманили их сюда, они скрыли нас от парящих. Но лодка не может отходить далеко, ее видно с неба. Даже ночью стало опасно. Они что-то делают с глазами парящих. Вживляют что-то… противоестественное. Чтобы видели тепло, как мурикси.
Она говорила тревожные вещи, но ее бархатистый голос успокаивал.
Мы прошли в комнату для трапезы и перекусили. Треугольный стол уже не удивил меня: раз это строили жрецы, пусть и заговорщики, я бы удивился любой другой форме.
Периодически Лиен, словно испытующе, оглядывала меня.
Однажды мне показалось, в ее глазах мелькнули одновременно узнавание, сомнение и испуг.
Стол убрался, мы остались сидеть друг напротив друга на низких диванчиках.
— Скажи, эта… Катя… Ты не видел ее? — спросила она вдруг.
— Нет, — честно ответил я.
— А Пола?
Ну вот и приехали. Теперь придется рассказывать все. Или можно обойтись минимумом? Сокрытие части правды ведь не является ложью, которая так ненавистна жрицам Весенницы? Я не буду лгать.
— Видел.
— Но ведь… Не здесь?
— Нет. Я видел его… во сне. Или в видениях.
— У тебя бывают видения, Ксената?
Она впервые назвала меня по имени с момента нашей встречи. Словно пробуя его на вкус.
— Бывают. И голос. Пол говорил со мной.
Я ступил на зыбкую болотистую почву, ни в коем случае нельзя испугать Лиен неосторожным словом, нельзя вызвать в ней подозрений — мало ли, что жрица Владычицы времени ожидает услышать.
— Ксената… Откуда ты знаешь о Айбис?
Вот этого вопроса я, признаться, уже никак не ожидал.
Глаза Лиен смотрели на меня почти в точности как тогда, во время путешествия от крепости Костей, но в них была какая-то непонятная мне неуверенность.
И я решился прыгнуть в этот омут с головой. И будь что будет.
— Это птица твоей матери.
Лиен побледнела.
— Продолжай…
— Ты не помнишь меня?
— Продолжай…
— Тебя звали Нарт. Твою мать — Армир. Вы жили в Нагорной, неподалеку от пустыни. Она послала тебя и Трану, вашего слугу, подобрать меня. Рожденного Пустыней…
Я выжидающе глянул на нее. Ее губы пошевелились:
— Продолжай.
— Сургири захватили вас. Подселили вам чужие сознания. Ты справилась и обманула их. Трана не справился. Он погиб. Ты сбежала. Мурикси Айбис вытащила меня из плена сургири и принесла в Нагорную. Оттуда мы летели на вирмане к берегу Гем. Жили в песках. Твоя мать, моя наставница, учила меня видеть миражи. Ты помнишь, Нарт?
Я назвал ее так, чтобы дать зацепку. Она прикрыла глаза и сделала жест рукой: продолжать.
— Мы полетели через Гемское море. Оставили вирману в пещере, вышли через подземные ходы в Солнечный город. Наставница вела нас в храм Рыбака. К Гаруссе. Но нас ждала засада.
Лиен подняла на меня глаза, полные слез:
— Ксената… Что с ней? Что с Алар?
Мое горло сжалось, но я смог выдавить слова:
— Она погибла. Умерла мгновенно. Огнелуч в голову. Не думаю, что они опознали ее.
Лиен молча смотрела на меня сквозь слезы. Не останавливаясь, они текли по ее щекам.
Не в силах больше сдерживаться, я пересел к ней и неловко прижал к себе. Ее голова склонилась ко мне на плечо, материя на нем тут же промокла.
Довольно долго мы просидели, не шевелясь.
Тишина была настолько глубокой, что я слышал биение наших сердец.
— Забыла все… — прошептала Лиен. — Если б ты не пришел, осталась бы в лесу… Прошла бы испытание, стала б жрицей… Никогда бы не вспомнила тебя, но всегда бы пыталась вспомнить… О, эта пытка… У них есть машины. Такие же, как у сургири. Они умеют исправлять, знаешь, делать другим то, что было. В твоей голове… Я сопротивлялась, я спрятала глубоко, скрыла, накрыла сеткой с тряпками, как наш вирмана, помнишь? А сверху закидала песком. Они думали, у них получилось. А я думала, смогу раскопать… Но если бы ты не пришел…