Но энергия, конечно же, не пропадет. С чего бы ей пропасть? И мы продолжаем махать крыльями над иллюзорным миром в искусственной атмосфере под куполом мертвого спутника Земли. Как бабочки. Не замечая, насколько, на самом деле, суров и беспощаден реальный мир вокруг нас, насколько он не прощает ошибок. И цена, заплаченная на Ганимеде, едва ли чему-то научила человечество. Оно как ребенок — упало, всплакнуло, отряхнулось и побежало дальше. Не впервые за историю.
Проживая в «мегакольцах», гигантских тороидах, обеспечивающих привычную силу тяжести, наши ученые, инженеры, их семьи, постепенно подтянувшиеся с Земли или образовавшиеся прямо тут, превратились в настоящих креолов. Они сформировали новую, пусть еще тоненькую и совсем молодую, ветвь человеческой цивилизации. Наземники с родной планеты насмешливо прозвали их лунянами, лунатиками и сателлитами, как бы подчеркивая юный возраст нации, отсутствие у нее корней, обилие иллюзий и неизбежную зависимость от прародины, застывшей прямо над головой и следившей за своими детьми внимательным голубым глазом. Сами же местные обитатели, нередко не покидавшие спутник годами, гордо величали себя селенитами по имени древней богини Селены.
Прекрасная Селена, сиянием наполняющая земные небеса и вдохновлявшая, да и по сию пору вдохновляющая поэтов… Человечество предпочитает видеть лучшее для себя, находить свет в конце тоннеля, луч надежды во тьме, благую весть на будущее… Новые лунные люди зовут себя селенитами, опрометчиво забывая, что другим лицом древней богини была Геката — мрачная колдунья с пылающим факелом в руке и змеями в волосах, покровительница ведьм и убийц, бродящая среди могил и вызывающая к себе на службу призраки мертвых.
Есть и другая мистическая версия, землянам неизвестная.
Давным-давно, на далеком Марсе обитали люди, считавшие нашу родную планету — Владычицей времени, богиней Весенницей, и видели ее не голубой, а зеленой звездой на своем небосклоне. Тот из них, кто обладал острым зрением, или ученые, управлявшиеся с оптическими приборами, могли различить рядом с богиней небольшую тусклую точку. В их поверьях, сила Владычицы времени, стекавшая по складкам ее одежды, порождала «таинне» — пугливых сущностей, наделенных, однако, огромной силой и способных помочь жрецу, правильно выполнившему ритуал. Чтобы не оставаться в темноте, заклинатель использовал специальные ритуальные фонарики, рассеянный и мягкий свет которых не отпугивал таинне, поэтому бледный спутник богини и начали величать Фонариком. Нашу Луну.
Эти люди звали свой мир Жемчужиной, потому что был он тогда еще отнюдь не зловеще-красным, ржавым от старости, искореженным и почти лишенным атмосферы Марсом. Был он жив и зелен, наполнен морями и реками, населен животными и растениями, и неслись над ним, поверх дождевых туч, высокие и почти прозрачные перламутровые облака.
Так было.
Но теперь не так.
И человечество не слышит этого предупреждения. Оно глухо к событиям столь седой старины. Все умерло, ушло и быльем поросло, теперь мы — цари природы, мы строим межпланетную империю, перекраиваем на свой лад иные миры. Мы — боги.
Еще один мираж: коллективная глобальная галлюцинация самоуверенного социума.
Сколько уже их было в разные периоды истории… Не учимся ничему.
Но, как бы там ни было, сейчас Луна бежала перед моими глазами как большой ноздреватый блин, местами растрескавшийся от старости, а где-то покрытый засохшим черничным вареньем. На нем поблескивали огоньки станций, виднелись пятна разработок, площадки ракетодромов, свернувшиеся в круг гусеницы тороидов «мегаколец», тянулись нити монорельсов, сверкали купола… Однако, в целом, поверхность естественного спутника Земли со времен «Аполло-11», действительно, изменилась мало. Диких территорий не то, чтобы хватало — Луна практически вся состояла из них, что Катю как раз и устраивало.
Подозрение, будто нечто из прошлого Марса пытается, используя меня как открытый канал, проникнуть в наше настоящее, заставило нас поискать максимально уединенное место, которого можно было бы, к тому же, достигнуть быстро. И как я ни был против, как ни пытался всю жизнь избегать этой планеты, пришлось все же признать разумность Катиных доводов и лететь сюда.
Я смотрел на проплывающий под ракетой безрадостный пейзаж и сравнивал его с памятью. С теми моментами, когда, будучи ребенком, валялся, раскинув руки, в снегу, и пялился на звездное небо, мечтая поскорее покинуть Землю. Когда я разглядывал красавицу-Луну в окуляр или просто так, невооруженным глазом, и мечтал побродить среди ее кратеров и горных пиков. Когда Гавайи еще не убили моих родителей-вулканологов, и без того лишивших меня детства и обрекших на душевное одиночество. Они похоронены здесь, на «земной» стороне Луны, а я непроизвольно жду невозможного — что увижу их могилу. Хотя даже не знаю, как она выглядит.