Ночь была безлунной, глухой. Абсолютная темнота рассеивалась только возле костра, позволяя разглядеть закутанные в плащи и одеяла фигуры сотоварищей.
Я тихонько прошлась вокруг, рассматривая их. Впервые за все время я могла спокойно глядеть на холодно — прекрасных эльфов, не боясь, что меня примут за ярую любительницу остроухих, как Элья, травница из геликонской лавки.
М-да… Выглядят как невинные младенцы, особенно светлый. Лежит на спине, полностью расслабленный и будто в то же время собранный. Лицо спокойное, мечтательное даже. Весь такой идеально красивый и в моем вкусе, аж тошно. Еле подавила желание взлохматить как следует его роскошные волосы, чтобы наутро проснулся с вороньим гнездом. Остановила меня здравая мысль, что эльф спит чутко и явно неправильно поймет мои прикосновения.
Неподалеку от Дана громко посапывал Рринг. Уж кто-кто, а этот рыжик даже во сне оставался отчаянным забиякой. Густые космы волос торчат во все стороны, заплетенная в косы борода, столь лелеемая гномом, сейчас растрепалась, внушительные усищи воинственно топорщатся вверх. Умора! Ну, а Лэнар…
Посмотреть на спящую скиннию мне так и не удалось, потому что в следующий момент на мое плечо легла чья-то рука.
Я ойкнула и повернулась.
Вевея полусидела на своем ложе и печально глядела на меня своими голубыми глазищами в пол — лица.
— Извини, что испугала. Не спится.
— Мне тоже, — вздохнула я, устраиваясь рядом. — Ну, я-то понятно, раны саднят, а ты чего?
— Ты же не знаешь… Смирный погиб.
— О! — только и смогла выговорить я, зная, как Вевея любила своего коня, а тот ластился к ней как собачка. А Смирный спас мне жизнь, приняв основной удар на себя…
— Я уже ничем не могла помочь, — тихо сказала ведьма.
Как-то незаметно на глаза навернулись слезы. Я обнаружила их только тогда, когда они быстро заскользили по щекам прохладными дорожками.
Обнявшись, мы с Вевеей долго оплакивали серого жеребца с трогательными белыми носочками и звездочкой на лбу.
Когда же я, наконец, задремала, мне приснилась страшная оскаленная морда вериги, зловонное дыхание, вызывавшее удушье, и когти, рвущие мое тело.
Пасмурное грязно — серое небо, затянутое тучами, сырость и туман, конечно, не способствовали хорошему настроению. Мне так вообще хотелось закопаться в одеяло и не выползать из него целый день, баюкая ноющую боль. Как непривычно ощущать себя больной! Я привыкла к виду раненых и крови, но вот ощущать это на самой себе…
Подошла бодрая как огурчик Лэнар, за ноги вытянула меня из теплого кокона, переменила повязки и смылась, прежде чем я окончательно проснулась и не прибила ее за непрофессионализм.
Как только встала и умылась, Кайрен послал меня за травами. Отмазаться, ссылаясь на боевые ранения, не удалось, и я хмуро поплелась искать топлянку и боровец иглистый — основные ингредиенты травяного отвара, или что там проводник просил?
И нашла… Вевею, деловито объедающую чахлый кустик с россыпью красных ягод, хотя ее послали за хворостом.
Я внимательно пригляделась к кусту и чуть не выронила из рук листья топлянки.
— Ты что творишь?!
— Ем, а что? Завтрака хрен дождешься, — слегка удивилась ведьма.
— Это же волчьи ягоды!
— Да ладно, обойдется волчара! Пусть другие себе ищет, — беспечно отозвалась девушка, отправляя в рот очередную ягоду.
— Они ядовитые! — рявкнула я, потеряв терпение. Нет, Вевея скоро из меня душу вынет своими выходками. — Учти, я тебе могилку копать не буду, у меня плечо болит!
Ведьма зашлась в судорожном кашле. Я развернулась и пошла в лагерь, вполне довольная собой. Ну да, насчет могилки — это перебор. Зато непутевая блондинка перестанет тащить в рот всякую каку. И то ладно, особенно если учитывать ее дурную склонность влипать во всякие истории. А главное, по башке ведь получаю я! Вспомнить хотя бы упыря с совелецкого кладбища…
Завтрак прошел на удивление спокойно, без отрывания лишних конечностей (дежурная угроза ведьмы) и отравления неугодных (моя). Только Вевея обиженно косилась на меня, видимо, не простив-таки волчьих ягод.
Вскоре мы стали собираться в путь. На мой взгляд — слишком медленно. Да еще эльфы с Кайреном засели за карту, уточняя дорогу. Для меня все эти названия — Крутой лог, лежбище Сефан, Ланкинская дорога — ровным счетом ничего не значили, а вот Вевея заинтересовалась.
— Ланкинская дорога? Я по ней не поеду! Может, вы смертники, а я еще жить хочу, — заартачилась белобрысая чародейка, сверля проводника зверскими глазами — именно он первым предложил этот путь.
— И я тоже, — поддержала благоразумная скинния.
— А я вообще не знаю, о чем речь, — тихо хмыкнула я.
Хотя уж если безбашенная ведьма не хочет туда соваться, то это что-то значит.
— Это единственная прямая дорога к болоту Фей, — спокойно и даже, пожалуй, устало произнес Кайрен.
— Поедем кривой, какая разница?
— Тогда придется делать большой крюк, а времени у нас в обрез, — снизошел до ответа светлый эльф.
Хотелось бы знать, что за спешка. А остроухие ведь не проговорятся, я уже пробовала.
— Но это же Ланкинская дорога! — издала крик души Вевея.
— Может, объясните, что в ней такого страшного? — вклинилась я в закипавший разговор.
Окружающие взглянули на меня как аристократы на вошь, зато откатили орудия, заключив шаткое перемирие.
— Видишь ли, эта дорога названа так в честь одного древнего мага, Ланкина Кантильского, — снисходительно начала рассказывать Вевея. — Магические способности у него были слабые, даже в Академию не приняли. А Ланкин очень хотел прославиться, оставить свое имя в истории. Вот он и додумался заколдовать дорогу к болоту Фей так, что она притягивает к себе нежить и высасывает направленную магию.
— Придурок! — праведно возмутилась я. — А что, заклятие снять нельзя?
— Нет. Ланкин знал, что делал. Это предсмертное заклятие. Маги иногда так поступают, когда хотят, чтобы их чары были не снимаемы: произнесут заклинание, а потом чик себе по горлу и все. После смерти колдовство обычно рассеивается, но не при самоубийстве — от этого проклятие только сильнее становится, и его невозможно снять.
— Фу! Неужели бывают такие фанатики? — скривилась я. Испортить другим жизнь, чтобы его вечно помнили? И материли…
— Зато прославился, — философски заметила Вевея.
Споры по поводу дальнейшего маршрута длились еще час, изредка прерываемые храпом Рринга — гном уморился слушать вопли Вевеи. Ожидаемо, партию выиграли остроухие, сразив ведьму тем, что они, собственно, работодатели, а значит, что хотят, то и делают, а подчиненные не вмешиваются.
А еще нас с блонди ждала новая неожиданная подстава, когда спутники оседлали своих коней.
Смирного нет…
Достать запасных лошадей негде…
— Вам придется подсесть к кому-нибудь из нас, — просек ситуацию дроу.
Вевея сориентировалась быстрее меня и опрометью бросилась к скиннии, сидящей на черной кобыле. Вот она уже ехидно скалится мне, восседая позади Лэнар.
— Эй, так нечестно! Ты меня бросила! — обиженно взвыла я под гогот сотоварищей.
Самое хорошее место заняла Вевея, мне остались…