— Приведите гнома, — повелительно бросила девушка, мгновенно теряя к нам всякий интерес.
Пользуясь этим, я принялась интенсивнее воздействовать на запутанный узор ловушки. Если повезет, я смогу снять стазис сразу со всех товарищей через несколько минут. Главное, чтобы за это время с рыжиком ничего не случилось.
В плену с гномом явно не церемонились — Рринг выглядел основательно потрепанным, весь в кровоподтеках и ссадинах, лишился клока бороды, но усы торчали в разные стороны все так же своевольно и непокорно.
— А не пойти бы тебе, шальная баба… — задиристо начал было сын гор, обращаясь в сторону сестрицы Лэнар, но Шелесса мигом заткнула фонтан красноречия чувствительным тычком под ребра.
— Даже странно, что принцессу запихнули в такую неприглядную оболочку, — задумчиво протянула чародейка, обходя кругом кряжистую фигуру гнома. — Но ошибки быть не может, раз ты носишь эти жемчужины…
Тут Шэра ловко подцепила прядь волос у виска Рринга, в которую были вплетены в качестве украшения пять жемчужин, и пропустила через пальцы.
— Надо же было тебе проколоться на такой мелочи, наследница! Зная, что тебя ищут, выставить напоказ бусины из своего знаменитого зачарованного ожерелья. Я не думала, что ты так глупа.
Наследница? Рринг-то? Если бы не стазис, я бы не выдержала и расхохоталась. Настолько нелепо рыжик смотрелся в роли эльфийской принцессы.
— Ты чего мелешь, дурная? — был солидарен со мной гном.
Не обращая внимания на эти слова, Шэра вдруг с силой схватила его за ворот куртки, прошипев:
— Хватит притворяться! Отдай Сердце Элонароса или я убью твоих товарищей!
Так, а вот этот поворот событий мне уже не нравится. Надо ускориться со взломом ловушки. Будто соглашаясь со мной, деревья вокруг вдруг зашевелились, заставив скайлинок поднять головы.
— Апчхи! Извините, что прервала ваше представление. Вы продолжайте, продолжайте, — издевательски замахала рукой незнакомая девица, удобно устроившаяся на ветке дальнего дерева.
Хотя, почему незнакомая? Я разглядела остроконечные уши, бледное лицо с насмешливо мерцающими серебряными глазами, ниспадающую волну гладких волос, обычно аккуратно уложенных, а сейчас укрывающих плечи и спину хозяйки темно-синей пеленой.
Одной рукой эльфийка придерживала полы плаща, а босые ноги давали понять, что больше из предметов одежды при ней ничего не было.
Настоящая Ниэль?
Глава 20
Глава 20
Лиина
— Mourer`lekk niariell.
Блаженное бархатное небытие темноты сменяет неприятный слепящий свет. Он заставляет меня сначала недовольно зажмуриться, а потом все же сдаться и открыть глаза, чтобы увидеть перед собой протянутую ладонь Ниэль.
Все никак эта дамочка не отстанет от меня! Похоже, что это я в прошлой жизни задолжала ей медяк, а не наоборот.
Криво усмехнувшись, я хватаюсь за руку принцессы и мир резко переворачивается с ног на голову.
Воспоминания возвращаются ко мне без предупреждения, обрушившись беспорядочным потоком, будто река, прорвавшая многолетнюю плотину, наполняя сердце горечью.
Однажды я уже умирала.
Вспышка.
Далекое-далекое детство.
Боль переполняет, заставляя хватать воздух рваными глотками. Мне слишком мало лет, чтобы осознать, как близко я подошла к Грани из-за попытки покушения, но уже достаточно, чтобы понять, что мне явно попадет за крупное пятно крови, испачкавшее наряд. Сколько бы ни было у меня платьев, за каждую испорченную вещь влетает так, будто она была единственной.
Угасающее сознание еле воспринимает происходящее, но все же я различаю горький шепот, складывающийся в слова:
— Сеф, что ты делаешь?
— Спасаю нашу дочь.
Ладонь отца почти обжигает, когда он произносит ритуальную фразу, а боль сменяется странной тяжестью, будто мне на грудь запрыгнул невидимый кот. А затем и это ощущение пропадает, оставляя лишь покой.
Меня зовут Аалиниэль, что значит «жемчужина, купающаяся в свете луны». Согласна, звучит слишком пафосно, но не я выбирала себе такое имя.
Коротко — Лини, как ласково называли меня в детстве родители, или Алинэль, как стали обращаться в более взрослом возрасте. Есть еще несколько положенных родовых имен, но их мы, пожалуй, опустим.
И, к сожалению, я действительно эльфийка. Более того — единственное дитя владыки Туманного леса, что сразу же определило мою дальнейшую судьбу. В то время как остальные юные девы постигали изящные искусства и осваивали музыкальные инструменты, меня с детства учили всему, что должна знать будущая королева — все эти скучные, но нужные вещи вроде экономики, внешних и внутренних отношений, тонкостей Лаарской первоистории и наук. Слава Пресветлой, что хотя бы магия во мне не обнаружилась! Хотя мать на это сильно надеялась.
Мама… Пожалуй, надо было начать рассказ именно с нее.
Ее встреча с молодым принцем Сефирином, которую потом воспели в романтических балладах, произошла во время войны с Белхарианом, желавшим захватить весь мир. Сила этого самопровозглашенного темного властелина была так велика, что для борьбы с ним эльфам пришлось объединиться с другими расами, в том числе и с людьми, среди которых юный лирран увидел прекрасную огненно-рыжую магиню по имени Антали, и влюбился с первого взгляда. Девушка, оказавшаяся наполовину светлой эльфийкой, наполовину человечкой, сразу ответила ему взаимностью, тогда еще не зная, что перед ней будущий владыка Элонароса. Так гласит официальная легенда.
Я же слышала, что мама долго бегала от остроухого поклонника, полностью увлеченная изысканиями в магии, и даже стала героем войны. Однако (тут родители загадочно переглядывались и улыбались) Сефирин все же своего добился. И даже выдержал безобразный скандал, когда избранница узнала, что ей предстоит стать королевой ночных эльфов.
Отец вообще отличался крайне твердым характером. Если он что-то решил, то переубедить его невозможно. В чем в очередной раз убедились приближенные, когда попытались отговорить от женитьбы на простой полукровке. Так, вызвав глухое недовольство знатных лирранских семейств, в Туманном лесу появилась выдающаяся чародейка Антали Кинтарийская, а гораздо-гораздо позже — и я.
Только мне было легче, чем матери, ведь я имела серебряные глаза — знак правящего рода, который означал, что я могу владеть священным артефактом и достойна трона. До моего рождения таким цветом глаз мог похвастаться только сам Сефирин, да пара его далеких родственников пыталась продвигать себя как наследников, выезжая на блеклых белесых радужках глаз.
Я всегда знала, что моя судьба — это трон Элонароса и все на этом. По мере приближения моего совершеннолетия, отец все чаще заговаривал о будущем, а мама со смехом предлагала ему махнуть в путешествие по миру, отдав мне бразды правления — даже спустя столько лет королеву тяготила придворная жизнь и закрытость эльфийских владений.
Познакомившись с Вевеей я поняла, что для чародея его сила чуть ли не самое главное в жизни. Оттого еще печальнее знать, что талантливой магине Антали Кинтарийской решительно некуда было деть свою энергию — у нас не водилось ни нежити, ни опасных существ. Возможно, именно поэтому она увлеклась написанием трактатов и созданием различных уникальных артефактов.
И никто кроме нас троих не знал, что на самом деле отец давным-давно втайне передал мне священную реликвию, когда я стала жертвой покушения и умерла бы, если бы не Сердце Элонароса. Оно укрепило меня, соединив с самим Туманным лесом, так что я стала чувствовать себя его частичкой. Это трудно объяснить и еще труднее этим управлять — Сефирин, отчаявшись передать артефакт традиционным способом, поскольку я была в невменяемом состоянии, вложил его напрямую в тело, чего раньше никогда никто не делал из предыдущих владык.