Едем в Питер не на машине, а в купе поезда. Четвертое место предназначалось, типа Мише. А третье, типа, случайному попутчику. Так считал Миша. Миша, оставшийся доделывать срочный и очень важный для постоянного заказчика, тираж календариков, ежедневников, кружек и прочей лабуды. Остался, естественно, не без тайного участия Алены. Надеюсь, Антошка нас не выдаст.
Поезд трогается, как обычно, для начала сдав слегка назад и лязгнув сцепками, устремляется вперед. Уплывает перрон, истаивает в белой дымке город, за окном потянулись заснеженные поля и перелески. Антон долго не отрывается от окна, но, наконец, ему наскучивает.
Устраиваем совместными усилиями наследника на верхней полке, подняв бортик, чтоб не вывалился, уснув, и подоткнув одеялку для теплоты.
Целовать Алену в полумраке купе, под перестук колес, приятно. Мы сидим прямо под полкой Антона, и видеть он нас не может. Очень скоро моя рука оказывается у Алены за пазухой. Мне по-рождественскому уютно и покойно.
Пока сверху не раздается:
--М-а-а-ам!
Алена не спеша вынимает мою руку, застегивает пуговицу, поправляет кофту. Все верно. Внешне все должно быть безупречно.
Малыш просит сказку. Печалька. Потому что мой малыш тоже хочет. В сказку. Пока мама рассказывает историю про семь гномов, идущих в горы, я мысленно подправляю сюжет. Моих гномов десять, они тоже поэтапно, медленно, но верно движутся вверх. Начав с лодыжек, отдав должное голеням, задерживаются на постой в подколенных впадинах. Лезут выше, по очаровательному глянцу фигурных колонн. Стягивают к лодыжкам белье. Алена, не прерывая рассказа, выступает из трусиков. А вот и оно, золотое руно! Прижимаюсь щекой, задрав юбку. Женская рука нервно одергивает край. Сын ее и моих манипуляций видеть не может. С ним ведет диалог верхняя половина мамы. Очень цивилизованная, красивая и правильная. А моя ладонь сейчас раскалывает единство половины неправильной. Но очень уж притягательной.
Пока увлажняются пальцы, Алена спешно закругляет сюжет. Гномы дошли до заветной точки, и стало им счастье. Затем следует совсем уж непредсказуемый фортель:
-- Очередь дяди Сережи, сейчас его очередь рассказывать тебе сказку!
Оказываюсь на минуту рядом с Аленой, и она ныряет вниз, усаживаясь на мое место. Тихо ползет вниз молния на моих джинсах.
--Это, видимо, будет мальчиковая сказка,-- задумчиво размышляю вслух.
--Видимо,-- воркует Алена, целуя главного героя эпоса.
--Жил-был...,-- тут я озадачиваюсь не на шутку. Кто жил? Когда? С кем? Где ты, дух Ганса Христиана Андерсена? Подсказывай!
--Кто? Кто жил-был?—уже настаивает слушатель верхней полки.
--Жил-был храбрый… извозчик.
--Та-а-к,-- подозрительно тянет Антон.
--Т-а-а-к,-- одобрительно повторяет его мамка, завладевая снизу моей мошонкой.
--И увидел он однажды… принцессу.
--Где?—тут же интересуется мальчик.
--На кухне, на королевской кухне…
Алена трется щекой об меня так же, как несколько минут назад терся об нее я.
--А что делать принцессе на кухне?
--Стряпать… Карета из тыквы у нее совсем прохудилась и, чтобы не пропадать добру, она решила накормить всех родственников тыквенной кашей.
--Фу…,-- морщится Антон.
--Полезно,-- комментирует его мама снизу, сжимая ладонями мои ягодицы,-- тыква. Морковка.