—Вспомнила… как в выходные… за две минуты… чуть ли не на глазах у всех!
—Понравилось ощущение? Реально ведь могли застукать!
—Да!!!
—Хочешь еще чего-то в том же духе?
—Хочу! Хочу!
Моя рука тянет цепочку с обручальным кольцом. Объемные груди неохотно отпускают спрятанное золото.
—Какая надежная сокровищница. Сюда что, никто, кроме меня, не заглядывает?
—Редко…
—А сюда?
Пальцы входят снова, покачиваются ритмично. Большой с каждым толчком длинно поглаживает клитор. Член полностью вернул боеспособность.
—Может тебе еще раз выйти замуж? Один муж для души и семьи, другой — пальцы врезаются глубже, она охает, — для заполнения пустот тела.
Кольцо отцеплено, Алена поскуливает.
—Да-а-а…
Я одеваю кольцо на ее безымянный палец.
—Невеста может поцеловать жениха.
Ее щеки, нос, уши губы, поочередно приникают к члену, потирают, скользят, целуют.
—Не так. Закрой глаза!
Вмиг открываю дверцу, обогнув капот, оказываюсь со стороны Алены. Кольцо рук вокруг пояса, небольшой толчок,— и сочный, вспухший от ласк и вожделения женский орган прямо передо мной.
—Не…
Вдалеке удалила молния, налетел порыв ветра, дождь обрушился холодной свинцовой стеной.
—А теперь мой черед!
Гриб головки толкает в сочную складку. И останавливается, проникнув едва ли на полсантиметра. Мы оба замираем, как по команде. Капли немилосердно барабанят по металлу и приходится почти кричать:
—Ты уже изменила мужу? Или еще нет…
Зажимаю член в кулаке, смачно провожу вдоль горячей истекающей щели. Головка прижимается к клитору.
—Может еще не поздно, Ален?
Дождь хлещет, одежда промокла насквозь, от шеи ползут холодные щупальца-струи. Зато снизу разгорается настоящий костер. Плоть тараном подрагивает в нетерпении у ворот в женское естество.
—Ну!
Ее бедра старательно и неумолимо наезжают на член, пока великолепная попа не оказывается плотно прижата к моему животу.
Моя!
Твоя невеста, честно... честная- ё!
—Тебе нравится?
В ванной комнате клубится туман. Алена поднимает ногу над пушистой ароматной пеной, игриво оттягивая носок. Хлопья, состоящие из искрящихся пузырьков, срываются вниз, падая, как в замедленном кино. Рельефная голень влажно блестит в электрическом свете.
—Очень!
Моя ладонь подхватывает прихотливый изгиб, сжимая, скользит до пятки. Пальцы массируют лодыжку, ступню…
—Ай! Не щекоти!— тихонько взвизгивает, пряча ногу.
Вода приходит в волнение, на миг над поверхностью мелькает холм груди. В паху приятно тяжелеет.
—И это?
Под пеной теперь отчетливо проступают два острова. Женские пальцы, воздушно кружа над ними, смахивают один слой пузырящегося мыла за другим, пока на свет не появляются вызывающе торчащие штырьки сосков.
—А тебе?
Штаны слетают до колен. Над краем ванны парит, пробиваясь сквозь ароматный туман, нечто, очень напоминающее дирижабль. Руки Алены поднимают волну, окатывают острова, пена опадает по покатым склонам. Корпус цеппелина, строго параллельный полу, разворачивается, взяв курс на маячки.
Алена вешает целое облако пены на нос летательного аппарата. Задумчиво проводит указательным пальцем вдоль, очищая узкую дорожку, которая зарастает сразу же.
—Отлично. А теперь проводи, пожалуйста, Егора Степановича и дай мне еще десять-пятнадцать минут. Не пожалеешь.
И она медленно погружается в воду полностью, исчезая, как речная фея.
Приходится натягивать штаны, и идти помогать работнику Икеи собирать инструменты. Да-да, мы не одни в квартире. В новой, без отделки, чтоб дешевле, взятой в ипотеку, квартире Миши и Алены. Жилье обрастает комфортом постепенно, по мере накопления денежных средств у пары. Первой из мира мечты материализовалась ванная. Затем наступил черед спальни. Сегодня в опочивальне стараниями Егора Степановича появилась мебель. Я помогал заносить, распаковывал, придерживал, а также подавал крепеж и шуруповерт. И ждал Алену. Мы заранее условились о встрече, первой, с той безумной грозы. Алена, передавая утром ключи, обещала сюрприз, и, думаю, он не сведется к ролевой игре в подмастерье мебельщика. Полчаса назад она пришла сюда, в свиваемое по веточке семейное гнездышко, поздоровалась, окинула хозяйским взглядом фронт работ и скрылась в ванной. Понятно, хочет дать понять мастеру, что всем заправляет муж. Егор Степанович не может знать, что я всего лишь «исполняющий обязанности». И что мне как раз не терпится приступить как можно скорее к их исполнению.