Попыталась крикнуть, но не смогла. Пальцы Харальда больно сдавили горло. Потянули, вздергивая ее вверх.
Забава, пытаясь вдохнуть воздуха, вцепилась в его запястья. Знала откуда-то, что сейчас надо бы пальцы крючьями — да ему в глаза, со всей силы…
Но не могла этого сделать, потому что это был он. И он сейчас был не в себе.
Харальд, билось у нее в уме. Харальд.
— Ярл, — завопил кто-то из воинов за ее спиной. — Свальд. Сюда.
За спиной заорали, выкликая его имя — и Свальд обернулся.
Харальд уже дошел до входа, обрамленного толстыми жердями. Голова сияла серебром, высвечивая лица воинов, бывших внутри. Сванхильд, насколько он мог видеть, стояла перед братом.
Но что-то в лицах людей Харальда ему не понравилась. Опять же, Сванхильд стояла как-то не так…
И уже торопливо шагнув к Харальду, Свальд сообразил, что Харальд держал жену за горло. Без шуток, по-настоящему.
В иное время Свальд не стал бы к нему лезть. Каждый имеет право разобраться со своей бабой. Без помех. К тому же жена у Харальда полонянка и бывшая рабыня. Пожелай он, так завтра она снова станет рабыней.
А жизнь рабыни в руках хозяина.
Но без Сванхильд серебро на коже брата могло вообще не погаснуть. Что случится после этого, неизвестно. Однако Харальд ему нужен, и не только из-за Веллинхела. Много чего случилось в последнее время, много чего изменилось. Пусть сейчас что-то пошло не так, скорей всего, из-за того, что творилось на озере — но Сванхильд для Харальда была больше, чем просто баба.
Все эти мысли мелькнули в уме у Свальда в мгновение ока. А затем он услышал, как Харальд прохрипел:
— Беги…
У Забавы перед глазами все уже темнело — даже слепящая синева лица Харальда начала блекнуть.
Ребенок, вдруг вспыхнуло у нее в уме. Ради ребенка…
И она, напрягшись, стоя уже на носках ног, потому что руки Харальда тянули вверх, из последних сил врезала ему по щеке. Благо тот был близко, меньше, чем в шаге.
Целила не в глаза — но пальцы согнула крючьями. Под ногти сразу же набилась его кожа, ледяная, какая-то режущая, колючая.
В бело-синем лице Харальда открылись четыре черных борозды — как раз там, где прошлись ее пальцы. Мгновенно, точно раны, оставшиеся после ножей.
Руки, стискивавшие ее горло, вдруг разжались. Забава, закашлявшись, отступила назад. Но глаз от мужа не отвела.
— Беги, — опять прохрипел Харальд.
И развел руки. Четыре черные борозды на его щеке словно дышали — истончились, став не толще нити, но тут же распухли, каждая расползлась на толщину пальца…
С озера долетел четвертый крик.
А затем раздался глухой звук, и Харальд упал. Перед Забавой вдруг возник алый силуэт. Рявкнул голосом Свальда — и она ощутила его пальцы на своем плече:
— Чего стоишь? Брат велел бежать. Выведите коня для дротнинг.
Это он уже воинам, осознала Забава.
Сиявший синим Харальд неподвижно лежал в паре шагов от нее. Словно не просто упал, а отлетел от удара.
Кто-то подтолкнул ее в спину, крикнул:
— Посторонись. Не стой на пути у коня, дротнинг.
Забава налетела на Свальда. Родич мужа подхватил, поддержал, чтобы не упала. Она уцепилась за плащ на его груди, запуталась пальцами в пышном меху, скрипуче прокашляла:
— Что с Харальдом?
— Ничего, — зло бросил Свальд. — От одной затрещины не умирают.
— Его нельзя… — просипела Забава. — Нельзя оставлять…
Свальд, не обращая на нее внимания, приказал — не ей, а кому-то другому:
— Поедешь с дротнинг, приглядишь, чтобы она не свалилась с коня. Выведите для него второго жеребца. Живо.
— Нет, — прохрипела Забава. — Не поеду.
Она разжала руки, рванулась было к Харальду — но Свальд схватил за локти и дернул в сторону. Сзади недовольно зафыркал усталый конь, которого выводили на мороз.
Откуда-то прилетел пятый крик. Отразился эхом от скал на берегу…
Там же человек мучается, мелькнуло у Забавы. Кричат уже не в первый раз — и все это как-то связано с Харальдом.
По телу прокатился тошнотворный холодок ужаса. Она оглянулась на мужа. Сиявший синим силуэт ворочался, словно Харальд приходил в себя…
Свальд, по-прежнему державший ее руки, вдруг толкнул Забаву назад. Ее тут же подхватили сзади, вцепились в плечи. Чей-то голос над ухом бросил:
— Поехали, дротнинг.
— Уезжай, — рявкнул Свальд. — Я сам пригляжу за братом. А тебе лучше быть подальше от него.
Ее уже тянули к коню. Забава сделала шаг в ту сторону — скорее равнодушно, чем послушно. В уме вихрем летели мысли.